Ангел-стажёр (СИ)

Дальше она взялась за тесты с совершенно уже немыслимыми вопросами. Что бы Вы делали на космическом корабле? Или если бы выиграли миллион долларов? Что может на это ответить обычный человек, который эти вещи только на экране видел? И то — в виде декораций. Или еще лучше — Как бы Вы провели свободный вечер? Ну, конечно, дома, со мной! Или куда бы Вы поехали в отпуск своей мечты? Разумеется, к морю, со мной! Или с кем бы Вы хотели оказаться на необитаемом острове? Естественно, со мной!

В общем, бились мы с этими тестами несколько дней. И я никогда еще не был так горд собой, как в тот момент, когда в ответ на вопрос этого преподавателя Татьяна ответила, что так и не смогла определить, кто она. На этот вопрос я бы мог ответить: уникальная она, не придумали для нее определения.

Ну да, расчувствовался — упрямство у нее тоже уникальным оказалось.

Когда она спросила бледную немочь о дополнительных материалах, я чуть не взвыл. Когда он ей в ответ почти нахамил, я едва сдержался, чтобы оплеуху ему не отвесить — и плевать на привлечение внимания. Но они уже разговорились — и я растерялся. С одной стороны, меня, мягко говоря, не устраивало это постороннее влияние на Татьяну. С другой — я, вроде бы, за ним понаблюдать пришел, но никак не мог решиться оставить Татьяну наедине с этой макулатурой. С третьей — он, большей частью, правильные вещи говорил.

И о пристрастии людей классифицировать все и всех вокруг. И об их готовности следовать по кем-то проложенному для них пути. И о подавлении личности социумом. И о трудности противостоять этому давлению.

Но зачем он ей здесь обо всем этом говорит? Нейтрализует ее возможное воспоминание обо мне как о психологе? Убеждает ее, что ею на земле тоже управляли? И что это за намеки, что неуправляемых нигде не любят? Ладно, мне-то с последним трудно спорить. И это его заявление, что его, ангельского ребенка, признали безнадежным случаем? Он внушает Татьяне, что на Игоре крест нужно поставить? Ну, это мы еще посмотрим! Да допишут они когда-нибудь или нет?

Одно хорошо — все эти его разговоры явно погасили интерес Татьяны к тестам. Она все еще листала книги в своей комнате, но скорее машинально, а я никак не мог избавиться от мысли, что что-то в его словах было не так. Ангельский ребенок спокойно, почти обреченно и практически прямо заявляющий о невозможности своего существования? У меня мурашки по коже пошли.

Потом еще раз. И еще. Причем сосредоточились эти мурашки исключительно в нижней части спины, и только справа. Я нервно ощупал себя. Да это же телефон! Я же просил пока не звонить! Вот сейчас узнаю, кто, и убью. Если это не Игорь.

Я вытащил телефон из заднего кармана джинсов. Незнакомый номер. Не понял. Кому это Тоша мои контакты понараздавал?

Я глянул на Татьяну. Она вся ушла в книгу — вряд ли достаточно глубоко, чтобы я у нее за спиной даже шепотом поговорил, но вот стеклянную дверь чуть приоткрыть…

Телефон перестал вибрировать, как только я вынырнул из-под кустарника. Ну, знаете, это уже наглость! Я быстро нажал обратный вызов.

— О, отлично! — тут же отозвался телефон довольным голосом Стаса. — А я уже решил, что не работает.

— Подожди, — негромко сказал я, и ринулся к лесу.

Едва добравшись до первых деревьев, я наконец-то дал себе волю.

— Вы там вообще все обалдели? — заорал я. — Просил же подождать, пока я понаблюдаю! Этот же на любой шорох оборачивается! Тебе-то телефон зачем? Мысленно не мог со мной связаться?

— Мог, — отрывисто ответил Стас. — Но решил не рисковать. Этот канал точно не прослушивается.

— Не понял, — насторожился я.

— Вот и я не понял, — в тон мне ответил Стас. — Тебе уже готовые опусы нужны или нет?

— Они у тебя? — чуть не задохнулся я.

— У нас, — загадочно буркнул Стас.

— Бегу! — бросился я вглубь леса.

— Не спеши, — остановил он меня в броске. — Передавать иначе будем. Не нравится мне, что происходит.

— В смысле? — спросил я с упавшим сердцем.

— Похоже, мысленную связь слушают, — медленно проговорил он. — Получил сигнал от темных, что опусы у них, назначил рабочую встречу — и на следующий день на входе в наше здание досмотр ввели.

— Что? — не поверил я своим ушам.

— Досмотр, — нетерпеливо повторил Стас. — Внештатники. Всех входящих. Еле отбой дать успел. Так что, будешь возвращаться — готовься.

— Никуда я не буду возвращаться, — произнес я сквозь зубы, — пока Татьяне воспоминания не передам. Мне теперь за ними, что, к темным?

— Не выйдет, — мрачно ответил Стас. — К ним дорога тоже перекрыта. Все контакты только на нашей территории и после досмотра.

— А если я инвертируюсь? — предложил я. — К тебе же пробрался.

— Ты уверен, что хочешь рискнуть? — язвительно поинтересовался он. — Лучше слушай: мы, вроде, все продумали.

— Говори. — Я весь обратился в слух.

— У темных обучающий центр там же, но чуть дальше, за посадкой, — принялся отрывисто объяснять Стас. — То есть они в полном праве туда наведываться. Найди там какое-нибудь укромное место, отметь его и мне сообщи. По телефону, — с нажимом добавил он. — Там тебе все оставлять будут.

— Понял, — быстро сказал я. — Пошел.