Ангел страсти

— Нет, я подумала… возможно… ведь у вас есть сомнения. Последние несколько часов вы как-то отдалились от меня.

Он отрицательно покачал головой.

— Тогда что беспокоит вас? Я сделала что-то не так?

— Ничего, — ответил он резко, затем попытался успокоить ее: — Почти вся моя жизнь прошла в тяжелой борьбе, миледи. Я забыл манеры, отличающие рыцаря от мужлана. Отец Самюэль может рассказать о годах, проведенных со мной. Ибн Саид — о более чем двенадцати других.

Ибн Саид, маленький странный друг Дьявола. Этот стоический человек либо молчал, либо говорил очень мало, он появился вместе с монахом и поначалу поверг ее в недоумение относительно отряда Дьявола. Ростом он оказался ей по плечо, внешность его превосходила описания экзотического жителя Востока. Седые, как лунь, волосы покрывал алый тюрбан. Шелковый халат, повязанный кушаком, и широченные шаровары дополняли картину. Грудь грела меховая безрукавка, похожая на жилет его вождя и повелителя. Он казался полной противоположностью Дьяволу — сухонький и темный, как старый высохший кожаный ремень. Его слезящиеся глаза напоминали черные озера, обволакивавшие ее, затягивавшие в свою глубину, они словно хотели лишить ее тайной силы. Поймав на себе ее взгляд, он почтительно поклонился, словно согнулся пополам, и Анжела поняла — он заметил ее слабое место, о котором никогда не обмолвится, если не заставит настоятельная необходимость.

— Достопочтенная леди, — произнес он со своим диковинным акцентом, включавшим множество шипящих звуков и потому звучавшем непривычно, — я прибыл сюда, стремясь исполнить вашу волю, волю Дьявола и Аллаха.

От удивления она смогла ответить лишь легким кивком. У ее Дьявола среди товарищей есть неверные?! Об этом ей не приходилось слышать.

Опасаясь перейти границы дозволенного в их отношениях, Анжела осторожно поинтересовалась:

— А что может поведать Ибн Саид о Дьяволе, моем теперешнем муже?

— Мы вместе уже очень давно, с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать лет. Он много для меня сделал, и я дорожу им. Он стал мне советником, учителем и мудрым отцом. Это осколок моего нелегкого прошлого, как и Самюэль, и двенадцать других, примкнувших к моему отряду. Ибн Саид — благословенный товарищ во всех моих мытарствах, он делил со мной неудачи и надежды, днем и ночью. Каждый из моих людей знает обо мне все, так как вместе мы сражаемся с Иоанном и всеми силами зла. Ибну знакома эта борьба. Однажды он подошел ко мне, я сидел взаперти в душной клетке султана… Мы с Ибном побывали в плену, видите ли.

Она поняла, так как сама долго считала себя пленницей. Николас привлек ее ближе.

— И все же, среди ужасов, окружавших нас, мы с Ибн Саидом подружились. С отцом Самюэлем все произошло иначе. Нас связывает только несколько последних, но очень важных лет. Наша взаимная симпатия гораздо сильнее времени. Ибо нас объединяет одна и та же страсть — помогать бедным и угнетенным, борьба против короля Иоанна. Оба мы жаждем увидеть этого тирана поверженным и преданным справедливому возмездию. Мы хотим помочь баронам, заставившим короля подписать Великую Хартию Вольностей полгода тому назад в Раннимиде, очистить земли Англии от этой скверны.

— А другие ваши люди разделяют ваши идеи? Какие мотивы руководят ими?

— Да, разделяют. И мотивы у нас общие, в той или иной вариации. Они хотят покончить с человеком, способным отнять у другого человека Богом данные права. — Он нежно улыбнулся ей. — Вот почему они с радостью помогут и в нашей личной борьбе против насилия.

— Можно мне с ними познакомиться?

Он втянул носом воздух, словно ищейка, вынюхивающая добычу.

— Они здесь, — прошептал он. — Ибн привел их, они позаботятся о нашей безопасности.

Удивленная, она окинула взглядом горизонт, но никого не увидела, только услыхала зловещее молчание земли перед приближающимся снегопадом. Единственная птица кружила над деревьями, оглашая окрестности пронзительным криком. Потом и она улетела в сторону долины, за которой виднелся замок Уиндом.

Это была необычная птица. Огромная. Черная, даже чернее надвигающейся тучи. С грациозными движениями сокола.

— Как долго ваши люди находятся с нами?

— С момента нашего отъезда из Монтроза. Да, они талантливы. У них большая практика, к счастью и к несчастью.

— А у вас тоже большой опыт?

Он побледнел.

— Многолетний. Слишком богатый, по моему мнению. Но ведь Иоанн долго живет.

Горечь, с которой он произнес это, пронзила ее сердце, захотелось его утешить. Она погладила его по щеке, он поцеловал ее ладонь и блаженно закрыл глаза. Анжеле захотелось снова почувствовать стальные мускулы его тела, ощутить на губах его поцелуй.

— Николас, — прошептала она, — мне тяжело сознавать, что вы страдали.

— Ангел, мой Ангел, — повторил он нараспев. — Как это Богу удалось создать такое милое существо, как вы?

Она прижалась к нему теснее, он сжал крепче ее в своих объятиях.

— Обожаю ваши губы. Они созданы для поцелуев. Все в вас создано для любви и почитания.

Анжела вся дрожала от возбуждения. Он провел языком по ее полураскрытым губам. Она застонала. Николас легонько коснулся ее губ своими и отстранил ее.