Ангел страсти

Черные волосы стали седыми. Он обмяк, потускнел, медленно передвигался, еще медленнее мыслил. Пришла весть о смерти Ричарда. Отец не удивился, не выразил никаких эмоций. Ко всему добавился указ Иоанна: вдове, владеющей землей и богатством, повелевалось в случае смерти мужа выйти повторно замуж. Она доводилась кузиной отцу, из семьи Сент Сиров.

Анжела вспомнила слова сэра Роджера.

— И Иоанн приказал вашему отцу жениться на ней.

— Да. Из политических соображений. Иоанну хотелось контролировать северо-восток Англии. Леди Бартлет добавляла к землям Свонсдона солидную территорию. И, в придачу, сына, старше меня по возрасту.

— Роджера.

— Да, Роджера, сидящего сейчас внизу, как божество на троне. Роджера, чувствующего себя в Свонсдоне так, словно он родился там.

— Но ведь вы сын владельца графства.

— В этом-то вся и загвоздка. Я не мог доказать, что являюсь истинным наследником.

— Не понимаю. А отец? Он мог бы…

— Через два месяца после женитьбы на кузине он умер.

Анжела замерла.

— Хотя отец написал завещание, в котором объявил наследником меня, Иоанн пренебрег волей покойного.

— Но почему?

Николас сокрушенно покачал головой.

— Говорят разное. Аллен Гейнсбридж утверждает, а ему говорил отец, будто бы леди Бартлет являлась любовницей Иоанна, и Роджер, фактически, его незаконнорожденный сын. Еще говорят, Иоанн таким образом отомстил моему отцу за исключительную преданность Ричарду, брата Иоанн ненавидел. Еще Иоанн хотел объединить земли Бартлета и Свонсдон воедино из политических соображений.

— А вы как считаете?

— Все версии правдоподобны. Каковы бы ни были мотивы, Иоанн не по праву захватил мои наследные владения. Публично перед судом в большом зале моего замка назвал меня ублюдком, заявив, что не существует английских документов о браке моих родителей. Когда он это сказал, я понял — он собирался убить меня. С помощью верного слуги мне удалось сбежать из подземелья, куда меня бросили. Я взял спрятанные в комнате отца золотые монеты и бежал. Я хотел вернуться в Венецию. Там я надеялся взять брачное свидетельство родителей и предъявить его Иоанну. Глупец, мне казалось, если я это сделаю, мне вернут мои земли. Но когда я прибыл в Венецию, дож, ненавидевший семью ди Моро, сделал свое дело. Он арестовал их, обвинив в посягательстве на его власть, конфисковал имущество семьи, включая корабли. Застав меня в их доме, он приказал продать и меня вместе с кузенами торговцу-мусульманину, чьи караваны шли из Иерусалима в Азию и дальше на Восток.

— Так вы кочевали по дорогам Востока.

— Да, пока на меня не обратил внимание Чингис-хан, стремившийся завладеть миром. Он купил меня, но обращался со мной хорошо. Первый человек, который относился ко мне по справедливости. Он пользовался моими знаниями, но в то же время не унижал, вернул мне чувство достоинства. Мы уважали друг друга. Со временем его привязанность ко мне росла, он позаботился, чтобы я собрал достаточно богатства, и однажды согласился отпустить на волю. Он позволил мне выкупить собственную свободу, но взял за это ничтожную сумму.

— Я вернулся в Венецию богатым человеком, чем вызвал зависть дожа. Деньгами мне удалось получить подпись кардинала под брачным свидетельством родителей. Так же я выкупил из плена двух оставшихся в живых кузенов, они провели долгие годы в застенках дожа. У меня оказалась возможность предложить дожу нужные ему контакты для обеспечения безопасности торговых путей к монголам. Поэтому он помог мне снарядить два корабля и подобрать команду.

В Англию я вернулся с брачным свидетельством родителей, изрядным состоянием и старым другом Ибн Саидом, его вы уже видели. И горячим желанием бороться с Иоанном. После всех этих лет Роджер Бартлет, конечно, укрепился в роли графа Свонсдона. Бумаги, которые так тяжело мне достались, потеряли силу.

— Тогда вы удалились в леса и начали преследовать Иоанна и его сторонников, — почти простонала Анжела.

— Я не одинок в своей борьбе. Аллен, мой друг детства, объединил мятежных баронов. Однажды ночью я явился в замок Гейнсбриджа, открылся ему, и он меня принял. Ко мне присоединились многие из недовольных. Сила Полуночного Дьявола росла. В прошлом году нам удалось поумерить самодурство Иоанна, свидетельством тому — подписанная им Хартия Вольностей.

— Все же он пытается обложить всех налогами, бросает в тюрьму всех, кто осмеливается сказать «нет» и…

— И принуждает вдов выходить замуж против воли. Хотя в документах он обещал этого не делать. Да. Иоанн — сущий дьявол, — Николас присел рядом с Анжелой, прижал ее к себе. — У меня и раньше имелись причины ненавидеть этого человека, но теперь-то я доведу борьбу до конца. Иоанну не удастся использовать вас в корыстных целях. Бартлет вас не получит. Слишком большая честь для него.

Анжела замерла, ожидая, когда он скажет: «Вы принадлежите мне». Но он не облек в слова мелькавшую в каждом взгляде, каждом прикосновении любовь и нежность.

Анжела крепко обняла его, заглянула в глаза.

— Вы моя любовь, — произнесла она, вложив в признание всю душу, всю жизнь.

Николас протестовал, но не очень уверенно.