Ангел-телохранитель

- Ты прекрасно разработаешь эти идеи, и мы сделаем великолепную коллекцию, - пообещала Люля.

- Люлек, мы этого не сделаем. Это будет уже не творческая кооперация с твоей стороны, а плагиат с моей. То, что ты принесла мне сегодня, - это основа самостоятельной коллекции! И ты думаешь, что я могу ее выпустить под своим именем?

- Ну, ты скажешь, как всегда, что я принимала участие в разработке… - пролепетала Люля, уже понимая, что назад ходу нет.

Слава посмотрел на нее укоризненно.

- Ну что ты несешь? - мягко ответил он. - Ну какое «участие в разработке»?

- Хорошо, давай ее сделаем вдвоем!

- Люлька, - простонал он, - ну что ты ребячишься! Ты же прекрасно знаешь, что мое имя - это уже марка, которой соответствует определенный стиль - мой стиль, стиль Святослава Мошковского! Раньше я работал с твоими идеями, включая их в мой стиль. Теперь у тебя свой стиль, свой, понимаешь, балда?

Но она не желала понимать. Она не хотела свою коллекцию. Она не была к ней готова. И она не хотела расставаться со Славкой.

- И что с того?! - не сдавалась Люля. - Разве Маэстро не может себе позволить маленький прикол: выпустить коллекцию вместе со своим учеником? Ведь писали же великие художники картины со своими подмастерьями, которые позже сами становились великими художниками? Или писатели: Дюма - отец и сын? Или актеры? Просто надо придумать, как это подать, а на придумки ты мастер! Ты кого угодно можешь выпустить на подиум, верно? - пылко говорила Люля, видя, как постепенно разгораются Славкины глаза. - И суметь подать свою идею так, чтобы все ахнули! Так вот, теперь выпустишь на подиум свою ученицу, только не ножками, не физически, а коллекцией! Назовешь показ «Школа одежды», или «Академия моды», или еще как-нибудь и превратишь все в дивное зрелище!

Славка уже улыбался и даже чуть не облизывался. Идея ему явно пришлась по душе, он ее уже развивал в воображении, уже видел детали, уже шил костюмы, уже подбирал музыку и ставил свет.

- Значит, вот как, - говорил он с воодушевлением, - на основе твоих идей мы создадим два совершенно различных стиля, но при этом они будут существовать в диалоге! И мы их переплетем в показе так, что получится настоящий спектакль! Согласна?

Как будто это он ее уговаривал, а не она его!

- Конечно, - улыбнулась Люля. - Только ты обязательно обозначь нашу общую коллекцию в параметрах «мастер - ученик». Ты ведь Мастер, Славка, у тебя уже должна быть своя школа! Представляешь, как это прозвучит?

Славка подпрыгнул от восторга.

- Гарсон, шампанское! - гаркнул он и попилил к холодильнику, откуда выудил холодную бутыль «Вдовы Клико». - Гарсон, бокалы! - На этот раз Славка вытащил из буфета два хрустальных бокала. - Только с условием, что ты выйдешь сама в финале, ножками, на помост!

После третьего бокала он просительно заглянул ей в глаза.

- Надо бы Артема привлечь к этому делу… Ты видела, как он ходит?! Да он же готовый клиент, его даже учить не надо! Ну, разве самую малость… А эти узкие бедра! От них сойдет с ума добрая половина нашей развратной столицы!

- Ты серьезно? - Люля поставила свой бокал. Она-то надеялась, что Славка забыл об Артеме. - Он ведь страшно зажат… И вряд ли согласится, а если согласится, то умрет на сцене от неловкости!

- Ну, ты мне будешь рассказывать, - усмехнулся Славка. - Ты же знаешь, что его неловкость я превращу в убийственный шарм… Что у тебя с ним?

- Ничего, - ответила Люля и покраснела.

- Ага, ничего… - согласился Славка. - Ну что, Люлек, отдашь ты мне Артема?

- Бери, - неискренне сказала Люля.

- Брось, Люлька! Я ж тебя знаю как облупленную. Этот парень твой. Я такие вещи сразу чувствую, поверь уж. Это мужчина для тебя… Ну, чего разрумянилась, как вишня? - Славка ей подмигнул. - Ты только мне его все же пришли, я с ним поработаю. Может, и впрямь выпущу на подиум. Не боись, я у подружек мужиков не отбиваю!

- Городишь незнамо что! - обиделась Люля.

- Что, думаешь, Владька с того света ревновать будет?

- Ты чушь несешь!

Славка вдруг сделался серьезным.

- Люлёк, Владик вот тут. - Он положил свою небольшую ладонь на середину ее груди. - А вот тут, - он перенес теплую ладонь на ее лоб, - вот тут не надо, Люля. Это лишнее. Не надо любить головой. Не надо никаких надуманных вещей. Твой траур по Владьке - он навсегда с тобой, его не надо высиживать ни девять дней, ни сорок, ни год или сколько там… Он не уйдет ни через какие положенные сроки, он останется с тобой, и ты будешь всегда оплакивать Владьку и всегда благодарить его за то, что он жил и тебя любил - до конца своих дней!

Он смотрел на нее необычайно сурово, почти торжественно - ему это даже не шло, вечному прикольному шутнику, который, казалось, никогда и ничего не воспринимает всерьез.

- Я знаю, что ты не готова любить. Я знаю, что твои крылышки опалило смертью. Я знаю, что у Артема нет чертиков в глазах. Я знаю, что в нем есть дно, тогда как Владька был бездонный… Я все знаю, душенька.