Ангел-телохранитель

– Нет, не легла… Продинамила версия, как ты выразился. Невозможно запланировать амнезию! Невозможно запланировать исход автокатастрофы! Только полный идиот мог так рискнуть. Я бы еще понял, если бы тебя надеялись убить. Но в таком случае, не убив на дороге, пытались бы убить сейчас. Чего, согласись, не происходит. Убивают пока других… Подозреваю, что твое имя – это только кончик ниточки, который выбился из большого клубка загадок… Я бы хотел еще на твой мобильный глянуть. Дашь на денек?

– Да ради бога.

И Влад вытащил его из кармана. Отчего Алексею сделалось слегка не по себе.

– Ты всегда его в кармане дубленки носишь?

– Ага. А что?

Е-мое, только этого не хватало… Значит, и разговор на лестнице, и здесь, на улице, мог быть прослушан!!! Хотя нет, на лестнице Влад уже был без дубленки – успел снять. Уф, пронесло: разговор о «жучках» проскочил мимо заинтересованных лиц.

Влад протянул ему свой мобильный. Кис посмотрел: батарейки сели, телефон не работал. Значит, «жучок», скорей всего, тоже. Если только он не на собственном питании…

Притянув Влада за лацкан дубленки, он ему сказал в ухо:

– Ключи от почтового ящика с собой? Положи телефон пока туда.

Влад выполнил указание и вернулся к детективу, который держал Дуреху за поводок. Удивительно: собака очень быстро приняла Влада за хозяина и сейчас рванулась к нему, завиляв обрубком хвоста, как только завидела его в дверях подъезда.

– Ты что же, не заряжаешь телефон? Сколько он лежит у тебя в кармане?

– Не знаю… Давно. А зачем его заряжать? Я ни с кем не говорю, мне никто не звонит… Неизвестно, зачем он мне нужен. Наверное, по старой привычке ношу.

– Значит, так: ты должен помнить, что тебя кто-то слушает в квартире. Возможно, что мобильник тоже на прослушке, тогда тебя слушают везде… По телефону со мной ничего не обсуждать! Надо будет – просто договариваемся о встрече. Запомнишь?

– Ну.

– И у меня к тебе просьба: любое воспоминание, которое мелькнет в твоей голове, пусть даже во сне, ты должен записать, чтобы не забыть потом. И все записи показывай мне. Особенно меня интересует твоя деловая жизнь. Средства в прослушку вложены немалые: тут пахнет деньгами. Тоже немалыми. Может, тебя обокрали, может, еще что… Не знаю. У тебя ничего такого в памяти нет?

– Нет, – беспечно ответил Влад. – У меня память чистая, как простыня из прачечной.

– Смотря какая прачечная, – буркнул Кис.

– Верно, – рассмеялся Влад. – Есть пятнышки, есть! То вдруг чего-то жена всплывет, то дочка, а то вот вспомнил вдруг, как с Владькой костер где-то жгли… Вроде лес какой-то… Даже запах дыма почувствовал, представляешь?

Очень трогательно. Только от запаха костра Алексею ни горячо ни холодно. Он не продвигал его ни на сантиметр.

– Пойдем домой, – сказал вдруг Влад. – Продрог я тут… Водовки выпьем, согреемся! Пошли?

Кис представил, как Влад снова примет водки, проглотит свою таблетку, а потом Алексею его снова в постель оттаскивать…

Он отказался, сославшись на дела, и Влад простился с ним с заметным сожалением. Дернув Дуреху за поводок, он направился к подъезду.

Ничья собака и ничей человек.

Алексей, проводив взглядом его неприкаянную спину, догнал Влада:

– Только одну стопку. Я за рулем, понимаешь…

И ответил смущенной улыбкой на его косой благодарный взгляд.

Он ушел через полчаса – Влада быстро развезло (как и предполагалось), и Кис счел, что он согрел своим присутствием одинокие стены его квартиры, как мог.

Во дворе Алексей осмотрелся вокруг: «собачий час» еще не закончился… И он задал себе вопрос: ограничились ли заинтересованные лица прослушиванием? В это время даже без всякой собаки легко влиться в собачниковый вечерний променад: большинство зверей спущено с поводков, и где хозяин, а где его псина, часто весьма трудно вычислить… Под это дело легко затесаться в беспечную толпу собачьих хозяев и подслушать их с Владом разговоры… И не пора ли ему в этом свете начать проверять свою машину на предмет наличия бомбы?

Он, чертыхаясь, полез с фонариком под машину, высветил днище: ничего нет.

ПОКА НЕТ.

…На его этаже света не было. Алексею сие обстоятельство весьма не понравилось. Не выходя из лифта, он нажал кнопку и спустился со своего шестого этажа на три ниже. Открыв дверь лифта, прислушался: тихо. Он осторожно и почти бесшумно стал подниматься, вслушиваясь в тишину до головокружения.

Четвертый этаж. Все нормально.

Пятый этаж: света нет. Под ногами хрустнули осколки стекла. Понятно: разбили лампу. Недавно разбили.

– Мужики, чего надо? – спросил Кис вверх. Он не знал, там один «мужик» или несколько, но поставил множественное число на всякий случай.

Он долго ждал ответа. И, наконец, услышал:

– Разговор есть. Поднимайся.

Сильный кавказский акцент. В наемных убийцах много кавказцев ходит…

– Спускайтесь ниже, на четвертый. Я не люблю в темноте разговаривать.

– А мы на свету не любим. Иди наверх. Не бойся, мы на пару слов пришли, убивать не будем.

«Мы». Значит, не один. Значит, и впрямь пришли не убивать – на такое дело и одного бы хватило. Стращать пришли.

– Я вооружен, – соврал Кис.

– Хе, удивил! Мы тоже.