Ангел Тьмы (СИ)

– Да, – сказал Люциус, – воины Зевса только охраняют его дворец, и ангелы-хранители – лишь выдумка смертных, которые верят в чудо. Но в вашем случае Арабелла воплотила её в жизнь.

– А где сейчас другие падшие, но не совсем падшие ангелы? – осведомился Брат.

– В разных мирах, – ответил хранитель, – борются с демонами, основывают общества вроде Невидимых.

– Пожалуй, теперь я тебе поверю, – заключил Эрнст, – твои слова про Арабеллу были убедительны.

– Благодарю, – улыбнулся Люциус, – нам незачем враждовать – к тому же кто, как не я, вам несколько раз жизнь спас.

– А как ты выглядишь в виде ангела? – Изабелле было любопытно, – пожалуйста, покажи нам, если можешь.

Люциус закрыл глаза, и комнату озарила вспышка света. Когда она погасла, Сестра и Брат увидели вместо него ангела в чёрном балахоне. Бывший воитель Зевса широко расправил свои иссиня-чёрные крылья, подняв их к потолку. Его лицо было таким же, как и в человеческой форме – молодое, с живыми, полными энергии глазами и лёгкой, приятной улыбкой. В руках он держал крест, вокруг которого кольцами обвивалась каменная змея. Точно такой же, как у…

– Стой, Люциус! Да ты же Ангел Тьмы! – воскликнула Изабелла, – с колонны!

– Не люблю, когда меня так называют – я же не демон. Этого ангела создал мой друг, – грустно и мечтательно произнёс Люциус, – я хоть и служил Арабелле, но она мне позволила покинуть Лимбо и странствовать. В вашем мире я очутился в начале XIX века, задолго до рождения даже первых Эрнста и Изабеллы. Участвовал во Второй Войне под видом обычного полевого инженера армии Священной Империи Людей. А когда мы победили нежить Луи Ле Бона, то отправился в имперскую Столицу приобщиться к культурной жизни. Там я встретил молодого скульптора, который показался мне весьма занятным собеседником, и со временем мы стали близкими друзьями. Тогда как раз строился Имперский Дворец, и Бальтазар сделал статую ангела для колонны на Дворцовой площади похожей на меня. Люди уже тогда недоумевали, почему тот ангел выглядел так мрачно и держал крест со змеёй, и некоторые даже боялись, что мой друг одержим Дьяволом. Но я ему помог, и люди перестали его подозревать, а статую поставили. Бедный Бальтазар… Он давно умер, а я даже ничуть не постарел.

– Сочувствую тебе, Люциус, – сказала Сестра, – не знаю, но, наверное, это больно – знать, что точно переживёшь своих друзей.

– Очень больно, – согласился ангел, опустив крылья, – поэтому Арабелла ни к кому не привязывается. У неё нет ни друзей, ни возлюбленных. Вы, пожалуй, исключения. А я так не могу. Я хочу жить в полной мере, ощущать всё – и радость, и боль. Иначе бы остался в Раю и вечно охранял трон Зевса. Поэтому и приходится мириться, что живые существа смертны. И что ничто не вечно.

– Это грустно, Люциус, – сказал Эрнст.

– На самом деле, не очень, – ответил Люциус с улыбкой. Он закрыл глаза и снова предстал перед Эрнстом и Изабеллой в форме человека, – а хотели ли вы спросить меня о чём-то ещё?

– Да, пожалуй, – произнесла Изабелла, – почему статуя Ангела Тьмы исчезла с колонны?

– Это был знак, – сказал Люциус, – так я намекнул, что снова вернулся в этот мир, вернулся в игру.

– А что, если д’Обстер и Вельзевул его заметили? – спросил Эрнст.

– Они на такие вещи внимания не обращают, – махнул рукой Люциус, – по крайней мере, д’Обстер, эта серость в костюме. Для него руины Столицы всегда были сплошным неприятным пятном.

– И… Твоё имя звучит почти как «Люцифер», – заметил Брат, – в нашем мире так называли…

– Дьявола, – закончил Люциус, – а на самом деле это распространённое имя среди ангелов. «Люц» означает «свет», и Люцифера звали так ещё до падения.

– А как он пал? – поинтересовалась Сестра, – мы что-то слышали из церковных учений, но ты сам был в Раю и, по идее, лучше знаешь.