Ангел тьмы

— Кто там? — крикнул из спальни Трой и в следующее мгновение появился сам, еще мокрый после душа, с полотенцем вокруг бедер и влажными спутанными волосами. — Это ты, Хевен? — вытаращил он от удивления глаза. — Что же ты стоишь? Проходи, присаживайся, чувствуй себя как дома. Я мигом оденусь и выйду к тебе.

Он ни словом не упрекнул меня за мое внезапное вторжение в его жилище, лишь виновато улыбнулся, извиняясь за свою наготу, и исчез в спальне, на ходу вытирая вторым полотенцем голову.

Мои ноги словно приросли к полу, и, как ни старалась, не могла успокоиться и отдышаться. Так и продолжала стоять на том же месте, припав спиной к двери и судорожно вздыхая, когда из спальни снова вышел Трой, на этот раз уже одетый в белую блузу и черные брюки. Лицо его, обрамленное блестящими волнистыми волосами, казалось необыкновенно бледным по сравнению с грубым загорелым лицом Логана.

Он мягко оторвал меня от косяка, в который я вцепилась пальцами замерзших рук, снял с моего плеча сумочку и помог освободиться от тяжелой намокшей шубы.

— Не надо так убиваться, — тихим проникновенным голосом успокаивал он меня. — Все не так ужасно, как тебе кажется. В такой день, когда ветер и снег велят нам оставаться дома, что может быть лучше вкусной еды и задушевной беседы у потрескивающего камина? — Он усадил меня возле огня в кресло, стянул мокрые сапоги и растер руками мои замерзшие ноги.

Слегка расслабившись и согревшись, я почувствовала себя лучше и перестала хныкать. Все лампы были погашены, комнату освещали лишь отблески пламени, отбрасывающие на стены пляшущие тени. Трой уложил мои ноги на пуфик и накрыл их пледом.

— А теперь самое время подкрепиться, — улыбнулся он, глядя, как я вытираю платочком слезы с лица. — Кофе, чаю, вина, горячего шоколада?

При упоминании о горячем шоколаде я снова разрыдалась, чем напугала Троя.

— Нет, сперва — глоток бренди, — озабоченно сказал он. — А потом — горячий чай. Согласна?

И, не дожидаясь моего ответа, он поспешил на кухню, включив по пути стереопроигрыватель. Зыбкий сумрак тотчас же наполнился тихой классической музыкой, столь разительно отличающейся от назойливых громких мелодий в стиле кантри, одно лишь воспоминание о которых вызывало у меня муки содрогания.

К счастью, сейчас я находилась в ином мире, отгороженном от реального внушительными чугунными воротами. Это был теплый и уютный мир Троя, в котором царили доброта и красота и аппетитно пахло свежеиспеченным хлебом.

Я сомкнула отяжелевшие веки, и тотчас же с тревогой вспомнила о Тони: за окном быстро темнело, и он наверняка нервно расхаживал по гостиной, поглядывая на часы в ожидании моего возвращения из города, злясь за то, что я не сдержала своего слова. Сморивший меня сон быстро унес все неприятные мысли из головы.

Из тяжелого забытья меня вывел голос Троя.

— Проснись, Хевен, и глотни бренди! — произнес он.

Даже не раскрывая глаз, я покорно позволила ему влить себе в рот немного жгучей тепловатой жидкости, проглотив которую я тотчас же закашлялась и распрямилась в кресле, напуганная незнакомым мне резким вкусом крепкого напитка.

— На первый раз достаточно, — с улыбкой убрал бокал Трой. — Может быть, мне следовало бы угостить тебя шотландским виски? — спросил он. — У вас, как мне помнится, его еще называют «горной росой», не так ли?

— Я в рот никогда не брала ни капли «горной росы», — прохрипела я. — И не испытываю ни малейшего желания попробовать эту гадость.

У меня перед глазами всплыло перекошенное звериной злобой лицо пьяного папаши, одуревшего от самогона. Когда-нибудь и я стану такой же грубой и безжалостной, подумала я, и непременно отомщу ему сполна за все его издевательства.

— Сиди здесь и отдыхай, — сказал мне Трой. — Я сам приготовлю сандвичи. Мы поедим, и ты расскажешь мне, почему примчалась сюда со слезами на глазах.

Он ловко нарезал хлеб, сделал бутерброды и красиво разложил их на подносах рядом с чашками чая. Один поднос он осторожно поставил мне на колени, а другой — на ковер, и уселся перед камином, скрестив ноги по-турецки. Мы стали молча есть, и время от времени Трой поглядывал на меня, следя за тем, чтобы я не уснула с куском во рту.

Окна затянуло инеем, свист и вой ветра заглушал музыку, но я чувствовала себя хорошо и спокойно в этом уютном коттедже, не то что в нашей лачуге в Уиллисе, где сквозь щели просвечивало звездное небо, а весь домик скрипел и стонал под напором зимних ледяных ветров.

Задумавшись, я и не заметила, как проглотила все бутерброды и выпила большую чашку чая.

— Хочешь еще? — улыбнувшись, спросил меня Трой.

— Нет, спасибо, сыта, — ответила я, откидываясь на спинку кресла. — Вот уж никогда не думала, что можно наесться одними бутербродами, пока не отведала твоих!

— А как же десерт? Может быть, съешь кусочек домашнего пирога с шоколадным кремом?

— Ты сам его испек? — удивилась я.

— Нет, пироги я печь не умею, — покачал головой Трой. — Но мой друг Рай Виски всегда посылает мне огромный кусок, когда печет что-нибудь вкусное. Нам вполне хватит на двоих.