Ангел тьмы

Я улыбнулась, надеясь услышать радостные возгласы, которые столько раз чудились в моих мечтах: «Хев-ли, ты пришла, ты нашла нас!»

Но дети молчали. Кейт нерешительно поднялся на ноги, поглядывая с опаской на Нашу Джейн, поправил свой галстук-бабочку и, упрямо сжав розовые губки, вновь сердито посмотрел на меня, проведя ладонью по лицу, как делал всегда в минуту смущения или волнения.

Наша Джейн тоже вскочила на ноги, рассыпав по всему полу шарики, и, обняв брата, пронзительно закричала:

— Уходи отсюда! Ты нам не нужна!

Я не верила собственным глазам. Почему они так перепугались? Неужели они меня с кем-то спутали? Может быть, им строго-настрого запретили разговаривать с незнакомыми людьми?

Я принялась сбивчиво объяснять им, кто я, называться по имени, но от волнения голос мой звучал хрипло и грубо и казался самой мне чужим.

Лицо Нашей Джейн побледнело как мел, девочка была близка к истерике, казалось, она сейчас закатит глаза и упадет на пол в судорожном припадке, как это с ней случалось раньше. Глядя на нее, Кейт тоже побледнел и, обернувшись ко мне, сердито сверкнул потемневшими от гнева глазами. Узнал ли он меня? Может быть, пытался, но не мог вспомнить?

— Мамочка! — вцепившись ручонками в Кейта, пронзительно взвизгнула Наша Джейн. — Папочка!

— Тише! — прижала я палец к губам. — Не бойтесь, ведь я не чужой человек и не причиню вам вреда! Ведь вы прекрасно знаете меня, мы же все вместе жили в горах! Разве вы забыли горы Уиллис?

Услышав это название, Наша Джейн побледнела еще сильнее. Казалось, она сейчас потеряет сознание. Я совершенно растерялась, не ожидая такого враждебного приема с их стороны.

— Раньше вы жили в горах, в другой семье, и мы с вами ходили вместе в школу через лес! — сбивчиво заговорила я. — А по воскресеньям мы посещали церковь. У нас было много цыплят, уток, гусей во дворе, и еще у нас была корова. А вспомните, сколько у нас было кошек и собак! Это же я, ваша сестра, Хевли, как вы меня называли. Мне захотелось повидаться с вами и убедиться, что вы счастливы.

Наша Джейн издала еще более дикий и отчаянный вопль, а Кейт выступил на шаг вперед, заслонив сестренку собой.

— Мы тебя не знаем, — грубым ломающимся голосом заявил он.

Теперь побледнела я, словно бы мне надавали пощечин — одну, вторую, третью, четвертую, — резких и обидных, как эти слова.

— Пусть она уйдет отсюда! — громко вскрикнула Наша Джейн.

Это был самый ужасный момент в моей жизни.

Столько лет я тосковала по ним и мечтала об этой встрече, и вот теперь они гонят меня прочь!

— Хорошо, я ухожу, — отступила я к двери. — Это ужасная ошибка, прошу меня извинить. Я обозналась, мы никогда раньше не встречались!

Я повернулась и побежала что было сил к лимузину. Плюхнувшись на заднее сиденье, я разрыдалась. Кейт и Наша Джейн не проиграли в тот день, когда папаша их продал: им повезло, они победили судьбу.

15. Опора семьи

Я не могла больше оставаться в этом городе; собрав свои вещи, выписалась из отеля и поехала на лимузине в аэропорт, откуда первым же рейсом вылетела в Атланту. Соприкосновение с прошлым, от которого я пыталась убежать, повергло меня в отчаяние: мне было страшно подумать, что моя будущая жизнь с Троем ознаменуется потерей всей моей семьи. Пусть я лишилась Кейта и Нашей Джейн, но Том не отвергнет меня, он наверняка обрадуется нашей встрече, он всегда был и останется моим заботливым и верным братом.

В трубке прозвучало три, четыре, пять гудков, пока мне наконец не ответил знакомый низкий голос: на мгновение мне почудилось, что отец на другом конце провода видит меня, оцепеневшую в телефонной будке.

— Могу я поговорить с Томом Кастилом? — хрипло выдавила я настолько чужим голосом, что ненавистный мне человек наверняка не узнал свою первую дочь, заботой о которой он особо не обременял себя на протяжении всей жизни. Мне ясно представилось его индейское лицо, пока он медлил с ответом. Больше всего я боялась, что он сейчас скажет: «Это ты, Хевен?»

— А кто его спрашивает? — спросил вместо этого папаша.

Тон его голоса стал мягче за эти годы.

— Его подружка, — коротко ответила я.

— Подождите, пожалуйста, одну минутку, — сказал он, словно бы произносил эту фразу по сотне раз в день. Откуда взялась такая вежливость? Папаша явно изменился к лучшему. Я слышала, как он положил трубку, слышала звук его удаляющихся шагов и раздавшийся из соседней комнаты знакомый хриплый бас с характерными деревенскими интонациями: «Том, тебе звонит какая-то очередная подружка, не пожелавшая даже представиться. Даю тебе на болтовню пять минут, времени у нас с тобой в обрез».

Раздался топот ног Тома к телефону, и, задыхаясь, он выпалил:

— Привет!

Голос его стал так похож на отцовский, что я даже вздрогнула от неожиданности, потеряв на мгновение дар речи.

— Кто бы то ни был, говори скорее, у меня нет ни минуты лишнего времени, — нетерпеливо проговорил в трубку Том.

— Это я, Хевен… Пожалуйста, только не произноси вслух мое имя, я не хочу, чтобы узнал отец.

Том явно не ожидал моего звонка.