Ангел тьмы

Отведав жареного тунца с салатом латук и кусочками сыра и выпив чаю со льдом и горячими пирожками, мы полакомились на десерт шоколадным пудингом, которым Дрейк умудрился перепачкать все свое милое личико. Вернувшись в жилую комнату, я окинула взглядом огромные окна, выходящие в цветущий сад, и попыталась представить себе, как живется в этом замечательном доме Люку Кастилу. Вот за этим столиком он, наверное, пьет кофе, удобно расположившись на диванчике с кремово-бирюзовой обивкой, гармонирующей с интерьером комнаты, выдержанным в коричневых тонах. Если бы не корзиночка со швейными принадлежностями, можно было бы подумать, что это чисто мужское жилище.

— Это любимая комната твоего отца, — с гордостью заметила Стейси, словно бы прочитав мои мысли. — Люк сказал, что я могу обставить это помещение по моему вкусу, но мне хотелось сделать его уютным, чтобы он мог здесь расслабиться и ни о чем не волноваться. Тому и дедушке тоже нравится эта комната. — Она застенчиво улыбнулась и, покраснев, прикоснулась ко мне рукой: — Я действительно очень рада, что ты приехала к нам, Хевен. Люк ведь не любит вспоминать о своей прошлой жизни в горах, он говорит, что ему это неприятно.

О да, я могла себе это представить! У меня тоже осталось мало приятных воспоминаний о той жизни.

— Он рассказывал вам о моей маме, на которой женился, когда ей было всего четырнадцать лет? — спросила я.

— Да, он рассказывал, как они с ней познакомились в Атланте и как он влюбился в нее с первого взгляда. Но все же, — с некоторой грустью добавила она, — он почти ничего не говорил мне о том, как они жили в их горной хибарке. Ее ранняя смерть сильно потрясла его. Он и на мне-то женился, по-моему, потому, что я чем-то похожа на нее. И каждый вечер, когда я молюсь перед сном, я прошу Господа, чтобы Люк наконец перестал о ней думать. Он любит меня, я знаю, мы с ним счастливы. Но он не обретет полного счастья и покоя до тех пор, пока ты не простишь его, а сам он наконец не смирится с тем, что твоя мать умерла и ее уже не вернуть.

— А он не рассказывал вам, что он натворил? — чуть ли не закричала я. — Вы думаете, он правильно поступил, продав своих пятерых детей по пятьсот долларов за душу?

— Нет, я, безусловно, так не думаю, — спокойно ответила Стейси, охлаждая мой пыл. — Люк мне обо всем сам рассказал. Его вынудили к этому ужасному поступку обстоятельства. Ведь ему нужно было лечиться, а вы, все пятеро детей, могли погибнуть от голода за это время. Единственным оправданием его поступка может служить то, что в той ситуации он не нашел лучшего выхода, чтобы избавить вас от еще более тяжких страданий. Разве я не права?

Склонив печально голову, она терпеливо ожидала, когда я наконец скажу ей, что больше не держу зла на отца. Неужели она думала, что его предательство под Рождество было худшим из всего, что он сделал нам? Увы, это была всего лишь развязка. Надежда, появившаяся было на ее лице, погасла.

— Что ж, это ничего, что ты пока еще не готова простить его, — задумчиво сказала она. — Но я все же надеюсь, что ты скоро это сделаешь. Подумай об этом, Хевен! Не так уж часто нам представляется возможность простить нашего обидчика. Упустишь свой шанс, время уйдет, и потом уже может быть слишком поздно.

Я вскочила на ноги.

— Почему Том не дождался меня? Где он?

— Том просил меня уговорить тебя дождаться его, он обещал вернуться к половине пятого. А твой отец вернется гораздо позже.

— Я не могу ждать до половины пятого, — сказала я, боясь, что, если останусь, эта женщина уговорит меня простить моего папашу. — Мне еще надо слетать в Нашвилл к своей сестре Фанни. Пожалуйста, объясните мне, как лучше отыскать Тома.

Она неохотно дала мне адрес, умоляя меня взглядом своих голубых глаз быть доброй и снисходительной. Я вежливо попрощалась с ней, чмокнула в щечку Дрейка и поспешила оставить эту наивную молодую женщину, надевшую на глаза шоры.

Мне было искренне жаль ее, не способную разглядеть за привлекательной внешностью моего папаши безграмотного мужлана, который использует женщин в собственных интересах, а потом выбрасывает их за ненадобностью из своей жизни. Так поступил он с Ли Таттертон, Китти Деннисон и несчастной Сарой, — одному Богу известно, что с ней стало, после того как она убежала, оставив мне четверых своих детей. И лишь подъезжая к границе Флориды, я вспомнила, что так и не проведала своего дедушку.

Спустя час я добралась до провинциального городка, где, как мне сказала Стейси, подрабатывал во время летних каникул Том. Убогие домишки и совершенно несоразмерный торговый центр, напротив которого на автомобильной стоянке пылилось несколько машин старых моделей, произвели на меня тягостное впечатление. Разве мог Том здесь чего-то добиться? Исполненная решимости разрушить эгоистические планы папаши в отношении его старшего сына, я решительно помчалась на своем шикарном лимузине на окраину этого никчемного городишки, где и затормозила возле той самой высокой стены, о которой мне говорила Стейси.