Ангел Утренняя заря

– Девятнадцать с половиной и мальчишка, – сказала она.

Альрик для виду поторговался еще, посетовал на свою уступчивость, на ее упрямство и жадность, на инфляцию и тяжелые времена, а потом велел принести деньги и купчую на мальчика.

* * *

Перед тем, как выйти из дома торговца, Нэлза кинула юноше свой плащ.

– На, прикройся.

– Спасибо, госпожа, – тихо сказал он.

Приятный голос, подумала она. Ох, Нэлза, что тебе лезет в голову?

Больше они не произнесли ни слова за всю дорогу до космопорта, где она оставила свою "Аврору" – быстрый грузовой кораблик с кучей потайных трюмов и хитрых приспособлений, необходимых при ее профессии.

Мальчик, тихий и безмолвный, как тень, поднялся вслед за ней по пандусу и прошел в каюту.

– Если захочешь принять душ, он вон там, – показала она. – Я пока приготовлю что-нибудь поесть.

Без слова он сбросил плащ, аккуратно повесил его на спинку кресла и скрылся за дверью санблока.

Нэлза мысленно перебрала в уме свой, прямо скажем, скудный гардероб. Все ее тряпки будут ему малы, придется что-то купить завтра в городе.

С душем мальчик управился быстро – она как раз взялась потрошить упаковку с концентратами в поисках чего-то менее надоевшего, чем "Завтрак космолетчика", когда он вышел босиком, в полотенце, обернутом вокруг бедер. Она взглянула через плечо и кивком указала ему на кресло.

– Может быть, вы позволите помочь вам, госпожа? – спросил он нерешительно.

Она почувствовала, что начинает нервничать. Посторонние редко бывали на ее корабле, в основном только грузчики и портовые рабочие, а уж в каюту свою она обычно никого не пускала. Будто мало того, что этот мальчишка здесь торчит, так еще и суется со своей дурацкой помощью, когда не просят.

– Послушай, парень, лучше всего ты поможешь мне, если сядешь тихонько в уголку и не будешь путаться под ногами, – сказала она резко.

Смягчившись, добавила:

– Я не могу вести светских бесед на пустой желудок. Сначала мы поедим, а потом обсудим твою дальнейшую судьбу.

Нэлза отвернулась от мальчика и продолжила прерванное занятие.

– Кстати, как тебя зовут? Альрик мне не сказал, а в купчей был только регистрационный номер.

– Вы можете называть меня, как захотите, госпожа, – голос его раздался прямо у нее за спиной.

Она вздрогнула.

Черт, он двигается быстро и бесшумно, как кошка! Нэлза, ему почти удалось тебя напугать… Ты что, всерьез думаешь, что он попытается напасть на свою новообретенную хозяйку? Он же под наркотой, и он раб с клеймом на лбу, ему некуда бежать, даже если он сумеет открыть входной шлюз!

– Я готов выполнить любое ваше желание, госпожа.

Голос его перешел в хриплый шепот, и внезапно он положил руки на ее плечи и прижался всем телом. Она почувствовала дыхание на своей обнаженной шее и сразу же – прикосновение губ к коже.

Рефлексы Нэлзы сработали раньше, чем она отдала себе отчет в происходящем. Тело ее само начало действовать. Она резко откинула голову назад, ударив мальчишку затылком в лицо, и одновременно вонзила локоть ему под ребра. Он вскрикнул и выпустил ее; Нэлза развернулась, ударом кулака в подбородок свалила его на пол и выдернула из кобуры бластер.

Когда она пришла в себя и вновь обрела способность соображать, оказалось, что мальчик корчится на полу, голый, из носа его хлещет кровь, а она сама целится ему в лоб из бластера и истерически вопит:

– Никогда, никогда не смей ко мне прикасаться, ты, грязная вонючая скотина, никогда, ты слышишь меня, никогда!…

Нэлза прервалась на полуслове и медленно опустила оружие.

– О, дьявол! – простонала она.

– Госпожа, простите меня, я не хотел! – мальчик смотрел на нее умоляюще, дрожа всем телом. – Простите меня, я заслуживаю любого наказания!

Он перепуган до смерти, и немудрено. Те, кто видел тебя в припадке ярости, Нэлза, говорили, что в таком состоянии ты страшнее, чем триадский дракон.

– О, дьявол… – никакие другие слова почему-то не находились.

Ты могла его убить, Нэлза.

Следовало засунуть оружие подальше, как она всегда делала на борту корабля. Помешала многолетняя привычка – никогда не появляться безоружной в чужом присутствии.

Она убрала бластер в кобуру, подняла с пола полотенце и приблизилась к мальчику, стараясь не делать резких движений, чтобы не напугать его еще больше.

– Вот, возьми, вытри кровь, – сказала она как можно спокойнее, хотя голос так и норовил сорваться, и протянула ему полотенце. – Я тебе ничего не сделаю, успокойся.

Он всхлипнул, припал головой к ее ногам и заговорил горячо, быстро, сбивчиво: