Ангел в доме

Работа, учеба, снова работа, а подумать о том, что ее на самом деле занимало, о предстоящем визите к Роберту, не нашлось и минуты. К тому моменту, когда Анжела отправилась в путь, ее уже колотило от нервного напряжения и злости на Роберта за то, что позволил себе так нагло поселиться в ее мыслях. Она честно старалась убедить себя, что в этом нет ничего удивительного. Общение с любым человеком, у которого руки-ноги на месте, глаза и уши целы, подействовало бы на нее точно так же. Не привыкла она иметь дело с полноценными – в прямом смысле – людьми. С калеками проще. По крайней мере знаешь, что именно требует твоего внимания, участия и заботы. А что залечивать у здорового? Ее забота не требуется, следовательно, и присутствие излишне, а лишней Анжела себя чувствовать не желала.

Весь долгий путь она твердила себе, что эта встреча станет последней. Попрощается с ним по-деловому, можно и руку пожать. Попросит разрешения взглянуть на портрет, похвалит, если вещь того заслуживает. А если не понравится – врать не станет. С враньем покончено. С недомолвками, увертками тоже. Мэри Маргарет в корне не права. Дайте только время, и из Анжелы выйдет превосходная монахиня. Превосходная. И в миссию она поедет, оставив позади ругань настоятельницы. Людей, мол, не изменишь. Еще как изменишь. И людей, и обстоятельства, и жизнь их в целом. В этом-то и состоит суть монашества, а иначе к чему все усилия? Да и монашек, Господь не даст соврать, становится все меньше и меньше. Она, Анжела, будет редким исключением. Такая молодая, а уже столько лет на пути. Уникальный случай. Возможно, о ней напишут в газетах, потом попросят дать интервью, и все узнают о ее бескорыстном, радостном труде во имя Господа. Сотни девочек пойдут по ее стопам. Не все же мечтают о муже и детях, верно? Если на то пошло, судьба Анжелы вполне может стать примером карьеры современной женщины.

Две недели. Всего две недели – и мечта ее жизни наконец сбудется. Что такое четырнадцать дней в сравнении с годами, которые ей пришлось ждать? Уверена, обеты, произнесенные вслух, развеют все ее сомнения. Абсолютно уверена, что ничего подобного не произойдет. Анжеле хотелось сесть. Ноги не держали ее.

– Марти я лично, – сообщил человек, сидевший на скамейке.

Он оглядел Анжелу, которую била крупная дрожь, и отдернул руку с банкой пива. Должно быть, решил, что ей срочно требуется опохмелиться. Анжела слабо улыбнулась:

– А я – Анжела.

Марти кивнул, шумно отхлебнул из банки и уставился в пространство над рекой. Анжела дрожала так, что хлипкая скамейка ходила ходуном. Она встала. Рухнула обратно. Застонала, уронив лицо в ладони:

– Господи, что со мной происходит?

– Сердце разбили? – поинтересовался сосед.

– Нет, вовсе нет, – прошипела Анжела, резко вскидывая голову.

– Извини. – Старик пожал плечами, снова припал к банке и забормотал что-то, дергая плечами в такт разговору с самим собой.

Анжела устыдилась своей грубости.

– Просто растерялась, – объяснила она мягче. – Не позволите? – Выхватив из рук Марти банку, она вылила в рот добрую половину. У бедняги руки чесались вернуть свое, однако правила приличий не позволяли, а хорошие манеры он уважал, что в немалой степени поспособствовало его нынешнему бездомному положению.

– Лучше? – с надеждой спросил он, прикидывая, сколько там могло остаться.

– Гораздо. Спасибо. – Анжела вернула банку и вытерла ладонью губы. – Понимаете, проблема в работе, точнее, в призвании. – Она развернулась лицом к Марта: – Скажите, вот если бы вам пообещали, что через две недели у вас будет все, о чем вы только могли мечтать… все!.. разве вы не были бы на седьмом небе? Разве не прыгали бы от счастья?

– Наверное, – отозвался он осторожно, опасаясь за свою банку.

– Вот. Мне и пообещали! Так что же со мной такое? Почему я не прыгаю от счастья?!

От ответа Марти уклонился. Горький жизненный опыт подсказывал, что людей, не понимающих, что с ними такое, тянет к содержимому его банки.

– Да, конечно, вы правы, – продолжала Анжела, не заметив молчания собеседника. – Сложность в мужчине. Если бы не он…

– О-о, – протянул Марти.

– Допустим… только допустим, что этот человек мне дороже призвания. Допустим, я выберу его. Где гарантия, что он не бросит меня, как мать своих детей?

– Без понятия.

– Именно. – Анжела вошла во вкус. – Допустим, откажусь я от своей мечты, допустим, выберу совершенно иной путь, – где уверенность, что он приведет меня к счастью? Да как я смею даже задумываться о том, чтобы отказаться от мечты ради… ради чего? Неизвестно чего! Разве так поступают? – Взгляд ее упал на затылок Марти и полоску кожи под волосами. – Знаете, а у вас чесотка.

– Правда? – удивился тот.

– Вы, наверное, голодаете?

– Наверное.

Анжела быстро нацарапала на клочке адрес приюта.

– Приезжайте. Там за вами приглядят и полечат.

– Спасибо.

– Не за что. – Анжела поднялась со скамьи. – И еще… забудьте об этом разговоре, ладно? Я сегодня устала, расстроилась и все такое.

– О-о! – Марти отмахнулся: – Считай, уже забыто.

– Спасибо за пиво.

– О-о. – Еще один небрежный взмах.