Ангел в доме

– Что еще? – раздался звериный рык.

– Тут… джентльмен пришел… Анжелу ищет. – Монашка приоткрыла дверь, подтолкнула Роберта и убежала прочь с невиданной для своего возраста скоростью.

– Закройте! – гаркнула толстая женщина с черной щетиной над верхней губой.

Роберт повиновался и замер, как провинившийся школяр перед директрисой. Да-а. Ничего себе атаманша… сущий дьявол. Рукава блузы закатаны до локтей, руки как березовые стволы, сигарета в зубах и откровенно непристойный прищур крохотных глазок.

– Кто такой?

– Роберт…

– Роберт, значит, – прервала атаманша. – А сюда явились за Анжелой. – Она затянулась как следует, выдохнула и уставилась на него сквозь пелену сизого дыма. – Так. Картинка начинает складываться. И кто ж такой – субботние лекции по истории искусства или воскресная термодинамика?

– Прошу прощения? Позовите Анжелу. Или сообщите, что к ней пришли, а я подожду на улице.

– Ее нет. Уехала домой.

– В смысле… в Ирландию?

– Нет, в Бейрут. Куда ж еще, как не в Ирландию? Что вам от нее понадобилось?

Сесть она не предложила, и Роберт с каждой секундой чувствовал себя все неуютнее.

– Мне бы хотелось сначала поговорить с Анжелой, если не возражаете. Это… это очень личное.

Атаманша вонзила в него непроницаемый взгляд. Раздавив окурок в пепельнице, вновь оглядела с головы до ног. Потом пожала плечами и потянулась за блокнотом.

– Иначе не найдете, – объяснила она, вычерчивая карандашом схему. Вырвав листок, протянула Роберту, но тут же отдернула руку. – Настроены вы решительно, как я погляжу.

– Более чем решительно, уверяю вас. – Роберт попытался вырвать листок из ее рук, но «мадам» – кажется, так эта должность у шлюх называется? – оказалась шустрее. – Будьте любезны, дайте мне адрес, и я вас больше не потревожу. – Его выворачивало от ненависти к этой стерве со слишком опытным взглядом и наглым тоном.

– Что вам надо от нее?

– Не ваше дело.

– Будущее Анжелы – мое дело! – рявкнула она.

– Ну уж нет. Ее прошлое – возможно. Но с ним покончено. – Ярость его усиливалась с каждой секундой. Да от нее еще и джином несет. Небось состояние сколотила на таких же несчастных созданиях, как Анжела. Хорошо устроилась, сука. Ну погоди, узнаешь, что я о тебе думаю. – Лучше бы помогли ей, чем позволять заниматься… этим. Ей что, плохо? – Как ему сразу не пришло в голову! – Ее обидели?

– Можно и так сказать. Однако довожу до вашего сведения, молодой человек, что я себе язык стесала, пытаясь ее отговорить. Предупреждаю, Анжела упряма как черт.

– Что с ней?

– Думаю, все будет в порядке. Гордость слегка пострадала, но это пройдет.

– При чем тут гордость? У вас что, сердца нет? Почему вы их не остановите? Почему не прекратите этот кошмар? Подумать только – изо дня в день, из ночи в ночь общаться с психопатами и бог знает с кем еще! Ради чего она на это пошла? Не ради денег, она сама мне сказала. Тогда ради чего? Чтобы вам угодить?

Атаманша сдвинула брови. Снова закурила.

– Не мне, – выдохнула она с клубами дыма. – Теткам ее чертовым, в том-то вся и проблема.

– Теткам? Понятно. – Ни черта тебе не понятно, Роберт. – Ладно. Скажите, где ее найти, и здесь она больше не появится.

– Неужели? Работа вас ждет адова, юноша.

– Ничего, справлюсь.

– Она все равно останется Анжелой и по-прежнему будет отдавать себя…

– Адрес!

– Допустим даже, что вы ее уговорите, а я очень на это надеюсь, ради ее же блага. Все равно она будет бегать сюда постоянно, предлагать свои услуги.

– Боже праведный! Вас совесть не мучает?

– Хм-м-м. – Она глянула на него со смесью любопытства и удивления. – Угрызениями не страдаю. Вот мозоли замучили.

– Счастлив это слышать. – Роберт подался вперед и добыл-таки вожделенный листок. – Вот и все. Прощайте.

– Ну и ну. – От широченной ухмылки у нее чуть сигарета изо рта не вывалилась. – Ладно, шагайте. И передайте ей от меня благодарность за работу, за…

– Ничего я ей от вас передавать не собираюсь! Роберт распахнул дверь. Прочь отсюда. Ни секунды не останется наедине с этим чудовищем.

– Может, вы и правы. В любом случае я за нее рада. Да она уж и сама наверняка поняла, что ни к чему ей быть…

– Благодарю. Прощайте. – Он переступил порог и с грохотом захлопнул дверь, прищемив последнее слово: «…монахиней».

В коридоре уже знакомая ему престарелая монашка раздавала клиентам леденцы и при виде Роберта просияла во весь беззубый рот. Он остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Медленно развернулся. В полной прострации посмотрел на дверь кабинета. Кем? Кем?! И сказал вслух:

– Монахиней?

* * *