Ангел в моей постели

– Потому что вы связаны с теми людьми, которых она опасается, считая, что они будут охотиться за ее сыном.

Дэвид не успел ответить: шум, раздавшийся в коридоре, заставил его обернуться. На лестнице появился Рокуэлл.

Дэвид опустил руку в карман и нащупал фотографию, взятую им в коттедже.

– Насколько я понимаю, этот человек не просто ваш слуга? – осведомился сэр Генри.

– Он работает на меня, – ответил Дэвид.

– Понятно. Тогда, с вашего разрешения, я вас оставлю, не стану мешать.

– Сэр Генри! – остановил его Дэвид. – Сколько лет Натаниелу?

– Спросите у Виктории.

Дэвид не ответил, словно окаменел. Сэр Генри повернулся и поспешно вышел. Дэвид все еще стоял неподвижно.

– Что случилось? – обратился к нему Рокуэлл.

– Пока не знаю.

Спустившись с лестницы, Дэвид повел Рокуэлла в библиотеку, самое удаленное от комнаты Мэг место. Он не стал зажигать лампу.

– А как себя чувствует леди Манро? – спросил Рокуэлл.

– Жива.

Не снимая пальто, Дэвид подошел к окну. Он не брился уже два дня и, судя по его виду, давно не спал. .

– Но каково ее состояние?

– Спасибо за доверие. Я не убил ее, если это тебя тревожит, не понимаю только почему. Ты нашел что-нибудь на пастушьей тропе?

– Там давно никого не было.

– Тогда почему ты не в коттедже?

– Вчера Памела не появилась в городском доме. Я беспокоюсь. Хочу попытаться ее найти.

Дэвид покачал головой:

– В ее отсутствии нет ничего необычного.

– Возможно, но это не значит...

– Черт побери, Рокуэлл, – перебил его Дэвид. – Ты знал, какова будет твоя служба, еще до того, как женился на ней. Ей не понравится, если ты станешь вмешиваться в то, чем она сейчас занимается.

Рокуэлл промолчал. Расчетливость, присущая Дэвиду, помогала ему не совершать ошибок в работе и сделала Памелу ценным приобретением британской шпионской сети. Он ценил это свое качество и чувствовал, что частица того человека, каким он когда-то был, не так уж глубоко прячется в его душе.

Дэвид отвернулся от окна, подумав, что не вправе вымещать свое настроение на Рокуэлле.

– Я сегодня же найду Памелу, и она свяжется с Кинли.

– Что-нибудь еще, сэр?

После отъезда Рокуэлла Дэвид долго стоял у окна. Снег прекратился, лучи лунного света легли на натертый паркет.

Он достал фотографию и, поднеся ее к лучу света, долго смотрел на изображение.

Если Скотт Манро умер в Индии, ребенок был слишком мал, чтобы быть пасынком Мэг.

В дверях появилась горничная:

– Милорд, я могу разжечь камин. В комнате холодно. Дэвид равнодушно взглянул на камин, на великолепные панели стен, резные книжные шкафы и почувствовал, как в нем вскипает гнев.

– Нет, спасибо, я и сам могу его разжечь.

– Да, милорд.

Его взгляд остановился на пюпитре. В первый день своего приезда Дэвид видел на этой подставке Библию. Семейную библию Манро.

Ту самую, на которой Мэг не захотела поклясться, что скажет ему всю правду.

Он нашел в ящике стола трутницу, зажег масляную лампу и перенес Библию на стол. Раскрыл богато украшенный переплет и начал одну за другой перелистывать последние страницы, пока не нашел записи рождений. Он водил пальцем вниз по длинному списку имен и остановился, узнав почерк Мэг. Дата рождения Натаниела была последней записью. Родился в мае, четырнадцатого числа 1864 года, спустя пять месяцев после исчезновения Мэг из Калькутты.

Дэвид похолодел.

Пять месяцев.

Положив ладони на стол, он закрыл глаза. Пять проклятых месяцев. В то время как он оплакивал ее. Он вернулся в Ирландию, чтобы принять сан священника, а она родила его сына. Девять лет он был отцом.

– Надо быть слепым, чтобы не видеть сходства между вами и моим внуком, – раздался из темноты голос сэра Генри. – Я думал, вы знали.

Не убирая рук с пюпитра, Дэвид поднял глаза к потолку, мысленно проклиная лживость Мэг, ее вероломное сердце. Гнев разгорался по мере того, как он осознавал, что это значило. Она позволила бы ему уехать отсюда, и он бы никогда не узнал правды.

– Виктория была совсем девчонкой, ей не было двадцати, когда она появилась на моем пороге с ребенком в животе и кошкой на руках, составлявшей все ее имущество, сказал сэр Генри.

Дэвид неприязненно посмотрел на него:

– Насколько я могу быть уверен, эта история...

– Эта женщина наверху – моя дочь. Если мой сын по какой-то причине женился на ней, значит, очень ее любил.

– Не полагайтесь на это.

– Бетани не знала другой матери, кроме Виктории, – продолжал сэр Генри. – Я люблю ее, как родную. Люблю этого мальчика. Если они в беде...

– В беде? – с яростью повторил Дэвид.

Сэр Генри приблизился к Дэвиду, и тому на мгновение стало жаль старика.

– Что бы она ни сделала в прошлом, она создала хорошую жизнь для себя и своего сына.

– Да нет у нее, черт побери, никакой жизни, – охваченный яростью, сказал Дэвид. – Она в беде. Увязла по уши.

Дэвид направился к двери.

– Не знаю, кто вы, Чедвик, – вслед ему сказал сэр Генри, – если это действительно ваше имя. Но что бы с ней ни случилось, от чего бы она ни пряталась все эти годы, Натаниел – урожденный Манро. И по закону принадлежит моей семье.

– Ошибаетесь, сэр Генри. Он принадлежит мне.

Глава 12