Ангел в моих объятиях

Во всяком случае, в качестве компенсации он мог предложить своему слуге самый лучший коньяк на этой стороне Ла-Манша, и все благодаря Тисдейлу, который прислал еще четыре бутылки, чтобы порадовать Маркуса.

Граф любовался богатыми переливами темного напитка в сиянии свечей.

— Как же низко надо пасть, чтобы стать предателем!

— Ниже некуда — это точно, — поддакнул Салли, отпивая из своего бокала.

Маркус задумчиво кивнул и наполнил бокал своего слуги.

— Я дал задание Марлоу проследить за ним. Он обязательно раскопает что-нибудь стоящее, но это не значит, что мы должны сидеть сложа руки.

Не вставая со стула красного дерева, Салли подался вперед и положил локти на колени, подперев голову ручками.

— А что сэр Артур?

— Его все любят: соседи восхищаются, семья обожает. У него нет никаких мерзких наклонностей в отличие от Диксона. Все дело в мотиве.

— Деньги? — предположил Салли, потягивая коньяк.

Маркус мысленно представил усадьбу Тисдейлов. Дом был не очень большой и выглядел слегка потрепанным, в услужении всего несколько человек, причиной тому могли быть как характер и предпочтения самого хозяина, так и недостаток средств.

— Не думаю, но все-таки не помешает все тщательно проверить. Поспрашивай народ о финансовом положении их семьи.

— А может быть, мотив кроется в страстном увлечении коньяком? — Салли замолчал, чтобы осушить свой бокал. — Это же превосходный напиток, — закончил он и широко улыбнулся.

— Вполне вероятно, — согласился Маркус. — Думаю, мужчины часто делают глупости из-за своих страстных увлечений.

— По крайней мере, его дочка облегчает вам задачу.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Маркус и удовлетворенно вздохнул, чувствуя, как расслабляются натруженные мышцы от крепкого напитка, теплом разливающегося по всему телу.

Салли поставил бокал на стол и усмехнулся:

— Ну, она очень хорошенькая, а это всегда делает работу… как бы сказать… более приятной. Разве не так?

Маркус тут же забыл о чудесных ощущениях, которые дарил коньяк, и напрягся.

— Она же не девица легкого поведения, и я не позволю говорить о ней в таком развязном тоне, Салли. Это ясно?

Салли вытаращил глаза от удивления, что Маркус так резко отреагировал на его слова, и начал тереть ладонями лицо.

— Поздно уже, милорд. Мне пора в постель.

Маркус вовсе не собирался срывать злость на Салли. Он и сам не ожидал, что так рьяно кинется защищать мисс Тисдейл.

— Прости меня, Салли.

Слуга шутливо погрозил ему кулаком, и широкая улыбка вновь осветила его лицо.

— И в какой же постели ты собираешься спать сегодня? — с усмешкой спросил Маркус.

Салли гортанно засмеялся и встал.

— Я джентльмен до мозга костей. И не собираюсь обсуждать предмет своей любви.

— Ага, с тобой все ясно, ну иди, поспи, — перебил Маркус, его шотландская картавость стала еще заметнее под воздействием коньяка.

Он проводил взглядом Салли и посмотрел на серебряный канделябр, который стоял на письменном столе. Свечи горели ровно и ярко, лишь иногда легкий ветерок, залетавший в распахнутое окно, заставлял пламя мерцать и метаться.

Маркус облизнул большой палец, затем указательный и точным резким движением загасил три первые свечи из пчелиного воска.

И все-таки сэр Артур поступал безрассудно, подвергая опасности свою семью. Принц-регент хоть и шут гороховый, но никому из жителей своего королевства не позволит играть в опасные игры, да еще открыто рассказывать об этом.

Маркус так же быстро и точно загасил оставшиеся две свечи.

Работая с «коринфянами», Маркус усвоил еще одну деталь — иногда даже самые обычные, нормальные люди сбиваются с пути, и преступная среда незаметно затягивает их.

В раздумье Маркус смотрел на пламя оставшейся в одиночестве свечи. «Только не ошибись, — подумал он. — Ты не имеешь на это права».

Глава 6

— Благодарю, — сказал лорд Уэстон с улыбкой, принимая чашку чаю из рук матери Сары.

Ответив на благодарность с ледяной вежливостью, Ленора приготовила еще один чай.

Сара водила пальцем по шнуру, которым была оторочена бархатная подушечка бордового цвета, наблюдая, как лорд Уэстон, проигнорировав нарочитую грубость со стороны ее матери, спокойно отпил из чашки.

— Чай великолепный, — прокомментировал он и сделал еще глоток.

Ленора на мгновение оцепенела, чуть не расплескав чашку, которую в этот момент передавала мужу.

— Вы очень добры.

Когда до ушей Леноры дошла весть о предстоящем визите лорда Уэстона, она очень расстроилась, а дружба, завязавшаяся между мужем и графом, ставила ее в затруднительное положение.

В конце концов, речь шла о Блудном Графе, которого ей полагалось презирать. Но с другой стороны, она испытывала восторг от того, что сможет рассказать своим друзьям о визите лорда Уэстона, и заранее предвкушала удовольствие, которое получит от этого. При других обстоятельствах Сара, наверное, провалилась бы сквозь землю от стыда за мать, но она была всецело поглощена наблюдением за лордом Уэстоном. Он прекрасно понимал, что не нравится Леноре, но вида не показывал.