Ангел во плоти

- Люся описала общество, где «слабые» люди в большинстве или, по крайней мере «делают погоду», формируя свободное общество и государство. На самом деле здесь кроется самый великий парадокс, который приходится преодолевать всему человечеству: «рабы» не могут построить свободного общества, так как не могут принять психологию свободных, но слабых людей. Тысячи лет люди нормально жили с рабской психологией и, несмотря на множество кровавых «освободительных» революций и восстаний, «рабы» всегда строили новое рабское государство.

- Я, кажется, понимаю, - ответила Люся. – Ведь, придя к власти, «рабы» просто делили мир по-своему, а его нельзя делить, он должен быть для всех.

- Да, иначе сказать, вся мечта о свободе раба упирается в то, что рядом такой же раб, мечтающий о свободе за счет других… Ведь, настоящая свобода предполагает подсознательное уважение и более того – уступки окружающим тебя людям. По той же причине «слабые» не выдерживают конкуренции сильным «рабам» - ведь они вечно подсознательно уступают другим и стараются не наступать тем ни на пятки, ни на мозоли.

- Ага! Это как у нас стали «рабы» строить демократию, потом передрались, обозвали демократов дерьмократами и организовали «прочное» полицейское государство, – рассмеялся Федька.

- Да, для «раба» окружающие люди будут всегда ресурсом, кадрами, материалом, которым нужно управлять, распоряжаться, использовать и так далее. А государство, построенное такими людьми, будет всегда бдить, учитывать, распределять, карать, но только не служить людям. И это положение не менялось с каменного века до последнего времени.

- Неужели все так плохо, и для нас нет никакой надежды? – спросила расстроенно Катя.

- Совсем даже наоборот – процесс идет. Ведь те же шведы-варяги когда-то по кровожадности могли заткнуть за пояс любой народ. Просто, в отличие от России, у них была пара сотен лет относительно мирной жизни. Единственный способ преодолеть этот парадокс – дать спокойно вырасти новому, свободному поколению. Смотрите: потихоньку и здесь пробивается поросль «слабых» людей, для которых ценность чужой жизни не менее важна, чем собственная, ведь уважение окружающих заложено в человеческой душе, которая противоположна животной основе. Поэтому «слабые» люди все время вырастают из детей, если только «рабы» и рабское государство не выковывает из них таких же сильных, подобных себе.

- Больно уж ты «слабых» хлюпиков обрисовал. Такие хоть вообще-то выживают? – спросил Федька.

- Ты не понял. Ощущение потребности свободы для всех и уважение окружающих – это единственное отличие. В остальном это такие же люди со своими недостатками и достоинствами, делающие ошибки и пытающиеся их исправлять. На самом деле таких людей очень много, просто их не видно – они не любят «толкаться локтями». Для меня вы все определенно относитесь к «слабым».

- Ну, спасибо! Но с другой стороны, лучше быть слабым и свободным, чем сильным, но рабом, - обрадовано заключил Федька.

- Именно! Вот ты, Федя, неплохой психолог, но тебе, ведь, не приходит в голову манипулировать людьми. И происходит просто в силу того, что ты считаешь это чем-то неприемлемым для себя.

- Хм, наверно, ты прав, - как бы пробуя на вкус эту мысль, проговорил Федька. – Но не кажется ли тебе, что наши современные «рабы» просто задавят «слабых»? Их тотально пытаются обратить в сильных рабов. Посмотрите вокруг: насилие возведено в культ, им пичкают детей с утра до вечера под видом развлечений. А государство напоминает какой-то вертеп бюрократов. Сплошь провозглашаются красивые лозунги, но действия и результаты противоположны этим заявлениям.

- Да, «раб» всегда прав, как право его государство, чиновники, церковь – все они не слышат и не видят окружающих людей, сражаясь за свою правду. Для них не существует других мнений, других правд или истин. И пока что это наша действительность, - совсем расстроенно прошептала Люся.

- Ладно, давайте о чем-нибудь более веселом поговорим, - мне стало стыдно, что я испортил настроение девушкам, хотя я был самым бессовестным образом рад, что нашел глубоко понимающих меня людей совсем у себя под боком. И чего, спрашивается, бегал по улицам и народ смущал? Но надо было срочно менять тему беседы, и я «вдруг» вспомнил свои приключения в больнице. – Люся, я забыл тебя еще раз поблагодарить за спасение…

- Да не за что! Все равно тебя далеко бы не увезли, - улыбнулась девушка, видимо вспоминая мои причитания.

- Я помню, как ты вошла к нам в клетку, как строгий ангел в белом халате: всех рассудила и всем помогла… Слушай, а что с этим парнем? Выглядел он неважно… - вдруг мои мысли набрели на моего несчастного «сокамерника», и разговор покатился по новым рельсам...

Когда уже стало темнеть за окном я, возвращаясь с кухни с очередной порцией закусок, застал Люсю одну в комнате. Она стояла с бокалом в руках и задумчиво смотрела в окно, где унылый пейзаж нашего на двоих с Женькой района медленно погружался в сумерки вечера.

- А куда остальные подевались? – не задумываясь, спросил я и поставил на столик тарелки с сыром и оливками.