Ангел во плоти

Несмотря на несколько непрезентабельный вид оратора, меня поразила четкость и ясность, с которыми он делал свои выводы. И все-таки его озлобленность мне не понравилась, я подобрался поближе к скамейке, на которой он стоял, и стал слушать, проникаясь все большим интересом.

Как-то так вдруг получилось, что я тоже оказался на этой скамейке и с жаром стал говорить окружающим, как я понимаю этого человека, но путь революций никогда ни приводил к счастью.

— Люди, неужели вам мало семнадцатого года? Да даже пусть девяностых? Вы правы, в том, что нужно бороться с душевным рабством, но надо начинать с себя. Поймите, нельзя добиться свободы души насилием! Нужно растить детей в ощущении свободы, чтобы они не смогли больше жить по-старому…

Я почувствовал, что как заскочил на скамью, так и был с нее стащен. На моем месте уже новый оратор призывал всех посмотреть на наших украинских братьев и позавидовать, как они живут нормальной демократичной жизнью, причем без всякой нефти, тогда как мы погрязли в этом черном нефтяном разврате, взращивая самую могучую в мире армию бюрократов и полицейских.

Мне стало обидно. Только я хотел донести до людей свое слово оттуда, как они стащили меня со скамьи. Расстроенный я стоял и думал, что же мне делать дальше. Все мои восторженные планы на миссионерскую деятельность трещали по швам. Ну не представлять же этим спорщикам всякие дешевые чудеса, типа накормить тремя хлебами и тремя рыбами! Чтобы меня еще Копперфильдом или Геллером обозвали? Нет уж!

Мои думы прервал мужчина, весьма приятной внешности, одетый в приличный костюм. Он слегка подтолкнул меня под локоть, отводя в сторонку от группы жарко дискутирующих людей, и спросил:

— Вы действительно верите, что просветление нужно начинать с себя?

— А как же иначе? — все еще пребывая в пылу дискуссии, возмущенно ответил я.

— Я думаю, что Вы можете найти гораздо более благодарных слушателей, чем здесь.

— Это где? — заинтересовался я.

— А вот увидите! — воодушевленно заявил он. — Я как раз направляюсь на собрание настоящих последователей Христа…

В общем, этот дяденька оказался каким-то там старшим братом или пастырем в секте или церкви — я как-то не запомнил всю эту излившуюся на меня восторженную лавину сведений. Но в целом мне стало понятно, что эти ребята непрестанно славят имя Господне вот уже третью тысячу лет, но что-то им мешало занять господствующее положение среди других христианских религий. Как я понял, этим «недостатком» явился отказ приспосабливать веру под нужды властей.

Я с осторожностью тоже стал воодушевляться: ведь это как раз та аудитория, с которой я могу попытаться начать нести правду в народ. Наконец, я с не меньшим энтузиазмом ухватился за нового своего собеседника и заявил:

— Веди меня, мой мудрый друг! Я жажду общества души, где можно отдохнуть от суеты и обрести достойный опыт!

Незнакомец даже опешил от такого моего почти стихотворного откровения, но быстро справился с удивлением и снова повел меня на их сходку. Путь был недолгий и, миновав пару кварталов, мы зашли в обычный подъезд, оказавшись в квартире на первом этаже. Большая гостиная была приспособлена под собрание людей: посреди стоял длинный стол, вокруг которого располагались стулья в два ряда, так что в комнате свободно могло собраться два-три десятка человек. Когда мы вошли, там устраивалась дюжина братьев и сестер.

Мой провожатый действительно оказался старшим братом в этой маленькой общине или секте. С неподдельным восторгом он приветствовал всех собравшихся и представил меня, как нового брата, который возможно, присоединится к ним в их вере и станет равным посланцем доброй вести. Я при этом сильно обрадовался — ведь именно добрую весть мне и хотелось им передать, но для начала пришлось выслушать, о чем они беседуют на своих сходках.

Оказалось, что, в общем-то, ни о чем. Как всегда, в таких службах, нравоучительные сказки, по недоразумению называющиеся притчами, перемежались с их сомнительными толкованиями и многозначительными паузами, где слушателям было нужно проникнуться каким-то глубоким смыслом. Но самым главным лейтмотивом собрания было частое заверение друг друга в том, что Иисус среди них, и как здорово любить его и братьев с сестрами. Причем призывы возрадоваться по этому поводу звучали все настойчивее и громче. Глаза собравшихся, при этом начали лихорадочно блестеть. В воздухе прямо-таки повисло конкретное ощущение вечной жизни, дарованной им Христом. Я чувствовал, что и сам потихоньку начинаю подчиняться этой волне гипнотического психоза.

Поймав себя на таком ощущении, я помотал головой, как мокрый пес, стряхивающий с себя воду и прямо спросил у старшего брата:

— А можно мне высказаться?

— Конечно! Нам всем интересно, как ты пришел к нам!