Ангел возмездия

В трубке запикало и Степанцов засуетился, надо все подготовить, как следует. Он прошел в зал, оглядел спящих девчонок, вздохнул. Начал раздевать их догола. Потом взял одну на руки, понес в подвал. Девушка спала крепко и только ручонки болтались в такт его шагам. Положил на стол, оглядел девушку и снова вздохнул, пододвигая на край, закинул ноги на свои плечи, спустил брюки и начал с сопением заниматься сексом. Кончил, подтянул девчонку повыше, осмотрел еще раз. «Нормально», — констатировал Никанор и вышел поджидать бригаду.

Реутов приехал через час.

— Все нормально, Владислав Сергеевич, одна девушка в операционной, вторая спит в зале.

— Хорошо, пойдем, посмотрим.

Реутов спустился в подвал, где была оборудована операционная почти по всем правилам медицины. Включил бестеневую лампу, осмотрел клиентку.

— Что ж, неплохо, совсем не плохо. Так, свободен пока, закончим оперировать — позову. Принесешь вторую.

Степанцов кивнул и вышел, знал, что начнут еще не скоро, не совсем скоро. Пока приготовят инструменты, наденут халаты… Потом он унесет ее в другую комнату уже без глаз, почек и костного мозга. Забирали все, что требовалось спросом и каким спросом — огромным. Упакует в целлофановый мешок тела и оставит до ночи. Ночью трупы увезут в кочегарку, где и сгорят они без следа.

Хорошо, прекрасно продумал весь процесс Владислав Сергеевич. Заведут позже розыскные дела в милиции, если заведут, что маловероятно, не найдут и трупов даже, а нет тела — нет и дела, говаривал он с усмешкой. И Владимир работал ювелирно, находил тех, кого не станут искать. Эти девочки, например, уехали из деревни и своим домашним не сообщили адреса проживания и работы. Звонили домой по сотовому телефону, присылали иногда денег, пудрили мозги несуществующими предприятиями и должностями, а теперь и телефонных аппаратов их не осталось. Где искать в городе человека, если даже оттолкнуться не от чего? Конечно, станут искать, но когда — через год?

Степанцов прошел в зал, не хотел упускать дармового случая — позабавиться с девочкой, пока еще жива и спит. А потом уже просто так посидеть, пивка выпить.

А «вечеринка» в подвале только еще начиналась. Ассистентка Реутова, хирург офтальмолог Дробышева Вероника Антоновна, включила кварцевую лампу. Естественно, что о здоровье девушек никто не заботился, но все операции проводились в стерильных условиях по всем существующим правилам хирургии. Органы с «грязью» никому не нужны.

Работали всегда вдвоем, без операционных сестер — лишних свидетелей. Почки и костный мозг забирал Реутов, а глаза Дробышева, тут уже ассистировал он. Все проводили под общим наркозом.

Владислав Сергеевич провел скальпелем, отступя на 7–8 сантиметров от соединения ХII ребра с позвоночником вниз и в сторону, рассекая кожу и подкожно-жировую клетчатку до паховой связки. Заработали, заметались пальчики с зажимами, останавливая кровь, Дробышева расширила рану крючками, и Реутов тупым путем раздвинул мышцы, выделяя почку из окружающей клетчатки и обнажая сосудистую ножку органа. Иглой Дешана подвел лигатуру и перевязал артерию с веной, выводя почку в рану, перевязывая мочеточник. Орган отсечен и упакован в специальный контейнер-холодильник. Переворот донора на другую сторону и все в том же порядке, затем костный мозг и глаза…

Через три часа Реутов прошептал: «Господи, прости меня грешного», вводя в вену воздух. Остановка сердца и дыхания, он отключил наркозный аппарат. Можно перекурить, пока Никанор унесет труп и положит на стол новое тело.

А ночью потрудится Михалыч и не останется ничего.

* * *

Салацкий заявился домой в полдник радостный и довольный. Его Татьяна с Ириной уже пришли с института и готовили ужин. Накрыть на стол — дело минутное, надо пожарить котлеты, сварить картошку и сделать пюре, а потом уже, попозже, доставать разносолы и заниматься сервировкой.

Он поцеловал каждую в щечку, прижал на мгновение к себе.

— Ух-х, как же, девочки, я по вам соскучился, целый день мотался по делам, не ощущая вашего реального присутствия, вашего родного запаха, не видя этих милых личиков и не слыша желанных голосков! Но мотался не зря и очень хорошо заработал. Так что денежки у нас есть, и мы можем сегодня куда-нибудь сходить. В ресторан, в сауну, в боулинг — куда пожелаете.

Ирина с Татьяной невольно заразились его настроением и по-детски запрыгали от радости. Бросились обе на шею, исцеловали, измазюкали лицо помадой и расхохотались.

— Вот таким ты нам нравишься больше, Вовочка, — задорно произнесла Татьяна.

— Да, и другим сразу видно, что красавчик уже занят, нечего всяким губы раскатывать, — добавила Ира.

— Ох-х! Как же я вас люблю, девочки! — Владимир прижал их к себе покрепче. — Ласковые вы мои и самые, самые красивые!

Он понял, что сказал это не совсем вовремя и надо бы тогда объясниться до конца и подробнее, но сейчас не хотелось. Сейчас хотелось праздника души и никаких объяснений.

— Но об этом чуть позже поговорим — обязательно, обстоятельно и подробно, — он поднял указательный палец вверх. — А сейчас решайте — куда пойдем.