Ангел возмездия

   Стихов написано не мало —
   О тунеядстве, зле, любви.
   Есть хорошо, есть, как попало,
   Вблизи рассмотрено, вдали.

   Признаний слов, нравоучений,

   Обид и горечи побед,
   И необычных приключений
   Таит в себе любви портрет.

   Один рисует его краской,

   Другой мелком чертит забор,
   А третий лишний хочет лаской
   Вести любовный разговор.

   Цепочки, кольца и подарки,

   Ему всегда принадлежат
   И счастья белые фиалки
   У ног красавицы лежат.

   А где-то раненое сердце,

   В крови горячей утонув,
   Уже не ищет ключик к дверце,
   Обиду горькую сглотнув.

   Что за портрет такой, скажите,

   Он черный, белый и цветной,
   Какой ни есть — в руках держите,
   Особо раннею весной.

   И ног к нему не нарисуют,

   Но этот прелесть и злодей,
   Судьбу навеки заколдует,
   То там, то здесь он у людей.

   И кто художник, кто малюет

   Сердца любви на полотне?
   Быть может Бог, быть может, черти
   Иль Человек в страстей огне?

«Да-а, разная она, любовь, — вздохнул Кэт, — а Чернова не знает ее, вычеркнуты годы жизни».

Кэтвар переключился на другие мысли, как помочь ей, что сделать?

На второй этаж поднялся Гринев, Кэт и не заметил за думами, как он приехал.

— О-о, какие люди! Проходи, Петр Степанович, проходи.

Кэтвар поднялся навстречу, пожал руку, усаживая в кресло.

— Может пива, коньячку?

— Нет, Кэт, спасибо. Чайку бы с удовольствием выпил.

Кэтвар позвонил, что бы принесли два чая.

— Как успехи, Петр Степанович, по докторскому делу, — поинтересовался он.

— Там все нормально, на стадии завершения. Работы рутинной, конечно же, много, но главное сделано, все преступники дают чистосердечные показания. И, уверен, не без твоего участия. Но, как ты это делаешь, Кэт? Хоть и говорил ты о даре, но осознать это сложновато.

Марина сама принесла чай, не стала посылать горничную. Кэтвар мысленно попросил ее спрятать пока Чернову, и она поднялась на третий этаж.

— Сложновато, не сложновато — объяснять долго, — продолжил разговор Кэтвар. — Я рад, что у тебя все хорошо.

— Благодаря тебе, Кэт, — Гринев хитро сощурил глазки. — Давай, выкладывай, что еще припас?

Он взял чашку с чаем, пил, не торопясь, поглядывая на Кэтвара.

— Ничего сейчас, наверное, и не припас. Чернова сегодня с утра куда-то исчезла. Представить себе не могу — куда подевалась. А главное — так неожиданно исчезла.

Гринев ухмыльнулся, поставил кружку на столик и закурил.

— Я же не первый день тебя знаю, Кэт. Что бы кто-то от тебя сбежал — быть такого не может. Из тюрьмы сбежит — поверю, из психушки — то же поверю. Но от тебя — никогда. Значит, что-то случилось, и ты ее спрятал. Рассказывай и сказками время не занимай.

— Вот… друг еще называется, — продолжил Кэтвар, но Гринев его оборвал.

— Кэт, давай без фокусов. Ушла, значит, ушла. Но я-то в это никогда не поверю. Говори — вместе соображать станем.

— Хорошо, Петя, тогда слушай. Представь себе, что есть в городе некая организация «Ч». И она имеет очень даже неплохую сумму денег налом. Эта «Ч» спонсирует другую организацию «Д», которая находится далеко отсюда и занимается терроризмом и бандитизмом. Деньги от «Ч» к «Д» перевозит курьер «Г» — высокопоставленный чиновник, не подлежащий досмотру. Чернова, работая в то время журналистом, узнает об этом, чисто случайно узнает. Добывает и конкретные факты, собирается написать об этом в газете. Ты представляешь себе, какая бы была сенсация, шумиха? Не знаю, какой бы был конечный результат, но расследование бы началось.

А Чернова, водичка в энном месте не держится, проболталась коллегам об информации — попала в результате в психушку. Здесь, опять же, вырисовывается некий чиновник «Ф», который ее туда упек. И рангом этот чиновник повыше тебя будет, Петенька. О психиатрах, которые попрали закон, я и не упоминаю даже. Вот, такая непростая история получается.

Кэтвар взял остывающий чай, отхлебнул немного и поставил на место, закурил сигарету, наблюдая за реакцией Гринева.

— Выходит, ты не доверяешь мне, Кэт, если не называешь конкретных организаций и имен? Не веришь в мою честность и способности раскрутить это дело?

Гринев явно обиделся, не ожидал, приехав сюда, такого поворота событий.