Ангел Возмездия

В последние дни он просыпался в самых различных местах. Но всегда с дикой головной болью, всегда в одежде. Иногда рядом сопела помятая и не менее похмельная девица, иногда не было никого, а раз он прочухался на груде тел, вповалку лежавших на пластиковом настиле ночлежки. Все эти пробуждения перепутались в его голове, смешались, и он не знал, где лучше, где хуже ему, нигде не было покоя. Он пил с утра до вечера. Его не тошнило и не рвало, и он мог выглушить за сутки полведра самого крепкого пойла. Только легче не становилось, память переставала жечь, лишь когда он проваливался в полуобморочную черноту забытья. А с пробуждением все начиналось по-новой.

Вот и теперь, еще прежде чем он раскрыл глаза, под веками что-то замельтешило, задергалось, набухло... и из мрака пространства выплыло нелепое нагромождение металлических конструкций, его сменило трехглазое равнодушно-спокойное, даже какое-то окаменелое лицо, но и оно уплыло в бок, освободив место двум фигурам в скафандрах... Иван резко мотнул головой, в затылке ударил тяжелый молот, виски сдавило. Он приоткрыл глаза.

Обстановка была незнакомой. Одно ясно, это не отель и не притон, даже не ночлежка. Единственным, что он видел, было переплетение ржавых труб, переплетение совершенно немыслимое и беспорядочное. Похоже, его запихали в какой-то подвал или что-то наподобие. Пахло сыростью. Даже в таком состоянии он смог отметить это. И было неестественно тихо – так тихо могло быть лишь под землей или в барокамере.

Он попробовал приподнять голову. Не получилось. Напряг мышцы рук, дернулся всем телом, попробовал подтянуть колени к животу. Но все с тем же успехом. Связали! Иван мотнул головой в другую сторону и ударился о выступ трубы. Связали, сволочи! Он вдруг все вспомнил. Но почему?! Эта свора должна была по идее обчистить его и смотаться... хотя, что там обчищать – в карманах, дай Бог, если наберется с полсотни евромарок, гроши! Но все равно было непонятно, зачем он им?!

Сильно хотелось пить, глотка пересохла, язык тяжелым сухим кляпом лежал во рту. Иван скосил глаза, насколько смог выгнул шею. Но так ни черта и не рассмотрел – прикрутили его на совесть!

– Эй, кто там! – крикнул он.

Изо рта вырвался не крик, а жалкий сип, в затылок будто ломом долбанули.

Откуда-то сверху прямо на нос упала капля воды. Иван поднял глаза – потолок был невысоким, темным, и по нему шли переплетенные трубы. Мелькнула гнусная мысль – а может, эти ублюдки привязали его тут, подальше от глаз людских, а сами смотались, пускай, мол, подыхает? Могло быть и так!

Настроение упало до нуля, хотя, казалось, ниже падать было некуда.

– Эй, вы! – снова закричал Иван. – Сучье семя! Трусы паршивые! Да откликнитесь же кто-нибудь, мать вашу!

Он уже начинал ощущать собственное тело, мог даже пошевелить кончиками пальцев. Ничего, еще полчасика, и он придет в себя, выпутается! Не из таких переделок выбирался! Но напускная бодрость тут же исчезла, и им завладевала апатия, перед глазами снова начинали мельтешить всякие зигзаги, молнии, уродцы, хари, рожи, казалось, – еще немного и галлюцинации совсем оттеснят явь, и тогда он или спятит окончательно, или впадет в долгую бредовую немочь, или просто подохнет прямо тут, привязанным к трубам. В мозгу застучала прилипчивая короткая фраза: труп на трубах, труп на трубах... и от нее никак не удавалось избавиться.

– Вы все – дерьмо и подонки! – заорал он, не щадя пересохшей глотки. -Ну ничего, твари, мы еще посчитаемся! Мы еще с вами поговорим по душам!

От крика он снова потерял сознание. Но в этот раз не надолго. Очнулся от резкого прикосновения к губам чего-то холодного. Приоткрыл глаза.

Стриженный здоровяк тыкал ему прямо под нос горлышком длинной вытянутой бутыли. Он, наверное, только что вытащил ее из холодильника – горло было ледяным.

– Пей, паскудина!

В рот ударила струя жидкости. Иван глотнул раз, другой... Горло свело судорогой от холода, но он глотал и глотал, казалось, он никогда не напьется. Он даже не ощущал, что именно он пьет, ему это было без разницы.

Уже позже, когда жидкость хлынула из горла обратно, заливая грудь, ноги, он увидал этикетку на бутыли – это была обыкновенная шипучка. Да и не похоже, чтобы ему подсовывали что-то не то, никто вроде бы не собирался его отправлять на тот свет таким сложным образом, достаточно ведь было просто ножичком пырнуть или оставить привязанным. Но Ивану в эти минуты было на все наплевать. Он ощущал почти блаженство от этих нескольких не вылившихся обратно глотков шипучки. В голове загудело, зашумело...

– Ну что, напился? – поинтересовался стриженный.

Иван не удостоил его ответом.

– Ну тогда отдохни, парень!

Стриженный с размаху ткнул его кулачищем в солнечное сплетение. Иван задохнулся, вытаращил глаза, дернулся всем телом. Но тут же получил удар в челюсть. И опять провалился в темноту.

– Ничего, это тебе вместо наркоза, – сказал стриженный и ушел.