Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

Однажды на пути домой после официального визита в Китай Кёлер сделал остановку в Афганистане, чтобы пообщаться с немецкими войсками там. Это было разумное решение, ведь после кундузской бомбардировки солдат много ругали в прессе: им не повредило бы немного повысить моральный уровень и продемонстрировать признание их труда, о котором говорил визит президента. Кёлер произнес речь и использовал все представившиеся возможности. В самолет он садился в приподнятом настроении. Визит прошел успешно, и теперь можно было принимать аплодисменты за хорошо сделанную работу и наслаждаться лестью немногих избранных журналистов, путешествовавших вместе с ним. Ему следовало бы проявить осторожность и держаться потише. Он этого не сделал. В яркой и страстной речи он изложил свои мысли о международных делах. Человек, публично называвший себя патриотом, хвалил германские войска – и объяснял, почему необходимо, чтобы они служили за границей: «Мы – включая германское общество в целом – приходим к общему пониманию того, что при такой сильной сосредоточенности на экспорте и соответствующей зависимости от него, страна наших размеров должна сознавать, что где требуется или в чрезвычайной ситуации военное развертывание тоже необходимо, если мы хотим защитить наши интересы, такие как обеспечение свободы торговых путей или предотвращение региональных нестабильностей, которые тоже обязательно скажутся негативно на нашей способности защитить свою торговлю, рабочие места и доходы. Все это следует обсуждать, и я считаю, что путь, по которому мы движемся, не так уж плох».

Слова эти не были тщательно взвешены и – в некоторой степени – их выдернули из контекста. Военное вмешательство – болезненный вопрос для немцев, да и происходило это всего через несколько месяцев после кундузской бомбардировки. Кёлер, на первый взгляд, утверждал, что страна размеров Германии имеет право использовать военную силу в экономических интересах. Все средства массовой информации – электронные и печатные, консервативные и социалистические – сошлись на том, что подобные заявления неприемлемы. Кёлера подвергли суровой критике. Социал-демократы призывали его отказаться от своих слов, Левая партия сравнила его комментарии с дипломатией канонерок, а Меркель не пришла ему на помощь. Более того, «Франкфуртер альгемайне» – газета, которую Меркель случалось использовать для выражения своего подлинного мнения, – сообщила, что у канцлера «сложные отношения» с президентом.

Разнос, полученный от политиков и журналистов, разозлил Кёлера. Вместо того, чтобы выпустить заявление, извиниться, а затем подождать, пока скандал выдохнется, он раскапризничался, как ребенок, и ушел в отставку.

Нельзя сказать, чтобы Меркель была приятно удивлена. Она как давняя футбольная болельщица уже предвкушала визит в тренировочный лагерь германской сборной перед чемпионатом мира в Южной Африке. Президент нарушил ее планы, и визит – а вместе с ними и ценные фотовозможности – пришлось отменить. Хуже того, после только что достигнутой – причем ценой серьезных репутационных и политических потерь – толики экономической стабильности ей теперь нужно было подбирать Кёлеру преемника. Это была нелегкая задача, но приходилось ее решать с максимальной пользой. Ей нужен был на этом посту надежный координатор, человек, обладающий практическим политическим опытом, от которого можно было бы не ожидать ложных шагов.

На первый взгляд, на эту роль хорошо подходил Христиан Вульф, премьер-министр Нижней Саксонии. Разумеется, решение было густо замешано на политике. Электорат Меркель в католической части Германии был не слишком доволен ее недавними распоряжениями. Выкуп греческих долгов был встречен не слишком хорошо, и кое-кто до сих пор злился на то, что в кундузской трагедии обвинили Франца Йозефа Юнга. Меркель нужно было чем-то умаслить консерваторов, но чем? Одним из вариантов было отдать им президентский пост.

В ХДС Вульф принадлежал к группе относительно молодых католиков-консерваторов, в которую входили также Роланд Кох и Юрген Рютгерс; вместе их иногда называли «поколением алтарных мальчиков». Они были целиком погружены в давнюю традицию консервативного католичества и традиционные ценности и принадлежали к одному кругу. Кох и Рютгерс, как мы уже видели, сговаривались не пропустить Меркель в лидеры ХДС еще весной 2000 г. Эти политики никогда не воспринимали Меркель как человека своего круга.