Ангелам господства

Откуда давным—давно остовы мельничных усадеб, которые питали самовар из талых вод весеннею водою, явились в кадр? Звереет оператор. Кому понадобился этот старый парк в период бешеного дорожания продуктов и новой роскоши эпохи техногена? Если ты можешь ставить на театре и слышима с экрана — снимай рекламу. Вокруг тебя возникнут люди, и станешь ты кормящей мать-Терезой, а если ты снимаешь парки давно забытых мельничных усадеб и у ствола укоренённой столетие назад дворянской прихотью секвойи витийствуешь о смыслах бытия, то ты, звездина, с тараканом, или не понимаешь, что идеология вселенских предпочтений сегодня — выгода. Работай на заказ. В рекламе. Куда как здорово. И тонко. Вот и Чайковский Моцарта сапожником назвал, за то что продавал шедевры спонсорам. Являлся меценат, заказывал и подавалось миру блюдо: шедевр от Моцарта. Сам то Чайковский жил в поместье и стряпал для души. Заказом не сапожничал. Разрушенные вотчины оставил.

— С подхвата, по отмашке. Пошла!

Казалось, что пошла сама благая мысль с произнесением на плёнку. Природа пошлости через века невнятна. Она же опиралась на остовы квартирно-коммунальных склок, междоусобиц. Может и быть, что красоту союза испортил бытовой вопрос. Может и стать, что аномалии культуры родил сезон серебряного века и осени в болде. Простите, в Болдино. Да только жизнь в разлуке и в промежутке между дном и крышкой, когда заварен лист, исходит ароматом кислотного синдрома. Афродизиак. Вот в кою пору нужна веранда и запах парка. Неуловимый фитонцид секвойи. Я не жила в кино. Муж запретил. Я из кулис попала в видео. Из замужьёв в свободно покинутый полёт. Мать наградила проблеском совета по секрету: вручила мне рецепт засолки огурцов с добавкой аспирина консервантом. Мать не стерпела моих мук. И быстренько отделалась рецептом фамильных огурцов, которые до свадьбы не давала. Хотя и обреклась молчанью. Наверное ей известен был рецепт варения изгнанья. Не выданная дочь в семье — обуза. В индийских племенах родись, отдали бы на жертвоприношенья. А тут — перед тобой закроют дверь и богомазам доски на скрижалях передадут. Расскажут, как ты была, когда-то хороша, да вот злодеи загубили. Или о том, как не права была, и дни закончила в канаве. Два варианта фабуле. Родительское оправдание едино: куда б не повернулась жизнь, сама виновна — дичь. Теперь подсунула рецепт не во время. Такое матери невестам подают в приданное. А мне к разводу. Рецепт квасного сусла в сухарях, на аспирине огуречные россолы.

Чего бы проще — глядеться в байковом халате в самовар, как в диафрагму заморской оптики, гонять чаи, быть дамой с положеньем, без выдоха вдыхать корсажным декольте на фоне фитонцидов флоксы и наблюдать неспешные слова как рифмы занесённые в тетрадку, — порывом ветра на веранде в сезон дождя, и в пору листопада, в пургу. Разобщена Россия призраками приобщенья к дому. Доместикацией и домостроем. И ими спаяна. Сапожный самовар. Такой предмет употребить в квартире нельзя. Такому подавай усадебный чертог с верандой непременно на закаты. За ним и разговоры с инакомыслием. И самолюбованием в кругу за блюдцем. Куда полюбишь отражайся и не срамись по скудоумию. Гордишься — в самоварный бок гляди. Стесняешься — на отраженье в блюдце пялься. Чего бы проще. Диафрагма. Болтаюсь в оптике фиалкой в кипятке. Исчезла русская заварка с приходом общежития. Квартиры — соцкультбыта по принадлежности, а частный сектор — сплошь халупень, поскольку ненадёжен кулачьём. Дворянские усадьбы, крепкий дом — как хрупкие фарфоры ломоноса, скорлупки памяти, которых не найти, и только встретятся за насыпью секвойи и лиственницы, которые неведомой мольбой вживили в смешаннолистный лес.

Зверели монтажеры. Куда в сетях вещанья документировать такое видео о парках дворянской лесополосы, когда в стране левых ладоней, прописанных крестом в очередях кромешной давки по талонам за курами, изгнившими в цехах без холодильных установок, нет выхода в эфир важнее чем блоки новостей и видеорекламные анонсы? Насытиться бы ловлей рыбы да пятью хлебами — и манны ждать. А ты про лесы? Ах, Брут. Твои б таланты рифмоплёта — да в русло видеорекламы. Даёшь?

— Пошла!

— Остовы мельничных усадеб, которые когда-то сберегали лесом, давали пятьдесят процентов электроэнергетики районов. Гидротурбины русских рек при малой скорости теченья спасали энергетику страны на половину потреблённого ресурса.

— Стоп! Поняла, что ты сказала? Уволена, звезда! Мы для Чубайса рекламу делаем, а ты своим похабным краеведеньем — лажаешь!