Ангелам здесь не место

– На самом деле я приходила не только тебя поздравить, но и сказать: расчет хочу получить, буду искать другую работу. Может, в фитнес-центр вернусь.

– С мужем как?

– Обвинение с него сняли. Потому что в момент убийства Влад был в спортивном зале, два десятка человек подтвердили. К тому же есть запись наружного видеонаблюдения, как он входил в здание спорткомплекса. Я дома одна, муж в общежитии института. Но вчера не выдержал и позвонил, спросил, что я делаю. Сказала, что плачу. Влад вроде немного успокоился.

И вдруг Лару осенило:

– Слушай, у меня идея. Я договорюсь со следователем, чтобы тот вызвал твоего мужа будто бы на допрос. Гущин спросит его о чем-нибудь, а потом скажет, что у тебя связи с Буховичем не было, а ту квартиру банк снимал для своих гостей, которые по каким-либо причинам в гостинице не могли жить.

– А это возможно? – обрадовалась секретарша. – Думаешь, следователь согласится?

– Надеюсь, не откажет, – пообещала Лара. – Он собирался сегодня заскочить сюда, чтобы меня поздравить.

Но Гущин до конца дня не приехал и даже не позвонил.

Глава 12

В ресторане все столы были убраны, а посреди зала расположился один большой, вокруг которого разместились гости. И хотя Лара с Адой Семеновной прибыли точно к назначенному времени, остальные собрались раньше. И, судя по всему, понемногу уже начали отмечать день рождения заместителя главного бухгалтера. Именинница увидела за столом трех незнакомых женщин, но Оборкина успела ей шепнуть, что это жены Ломидзе, Крошина и Макаренко. Последний сидел уже без пиджака, демонстрируя обществу желто-голубые подтяжки с надписью: «Camel».

Возле гардеробной стойки Лара переобулась в новенькие туфельки, слыша из зала раскатистый голос Бориса Абрамовича:

– Нынешняя власть сама загоняет народ в угол. Скоро людям элементарно жрать будет нечего, а эти дураки орут, что жить стало лучше, жить стало веселей.

– Кто кричит? – донесся голос Крошина.

Но Макаренко словно не услышал вопроса.

– На бирже сейчас тишь да гладь, больших сделок нет. Ох, чует мое сердце – не к добру… То ли котировки взлетят, то ли, наоборот, упадут ниже плинтуса. Вот о чем задуматься надо. А все вокруг ничего не хотят видеть. Сейчас не о политике болтать надо, а собственные вопросы решать. Мы с вами люди уже не очень молодые, помним, как в былые времена говорили: «Прошла зима, настало лето, спасибо партии за это!» Но те, кто хотел жить хорошо, при любой погоде тогда свой гешефт имели.

Лара с Оборкиной направились к входу в зал.

– Выпили уже, а Макаренко много не надо, – шепнула Ада Семеновна.

– Сейчас жить еще страшнее, чем в советские времена… – продолжал разглагольствовать Борис Абрамович.

– Заткнись, Боря, – приказал Ломидзе, заметивший вошедших в зал женщин.

Оборкина подвела своего заместителя к креслу, стоящему во главе стола. Мужчины привстали, и только теперь Лара заметила Чашкина, на котором был серый костюм в полоску с ярко-алым галстуком.

– Какой ты, Артем, сегодня элегантный, – отметила Ада Семеновна. – Особенно галстук твой… Наследство Буховича?

Чашкин вдруг порозовел, хотел ответить, но промолчал, обернулся к Ломидзе, словно ожидая поддержки начальства. Оборкина поняла, что шутка не удалась, но это ее нисколько не смутило. Садясь за стол, она пожала плечами:

– А чего грустное вспоминать, сегодня вроде как торжество.

После этой ее фразы жена Петра Ивановича усмехнулась, чуть повернув голову в сторону.

Ситуацию исправил Макаренко, который приподнялся над столом, держа в руке стакан, в котором льда было больше, чем виски, и объявил:

– Хочу сказать тост.

Тут же подскочил услужливый официант и открыл бутылку шампанского. Пока напиток разливали по бокалам, Борис Абрамович обводил взглядом собравшихся, а потом объяснил:

– Это, скорее, анекдот. Итак, слушайте… Рабинович любил ходить на рыбалку, причем каждый раз ловил золотую рыбку, и у него было все: дом в Малибу, «Феррари», своя нефтяная компания… А вот старуха была та же. Так давайте выпьем за то, чтобы все наши мечты сбывались.

Жена Макаренко хихикнула, но, увидев, что никто не смеется, осуждающе посмотрела на Бориса Абрамовича.

Выпил он в одиночестве.

Ломидзе дождался, когда начальник отдела ценных бумаг сядет, и только после этого негромко заговорил:

– Не прошло и года, как в банке появился… появилась новая сотрудница, которая быстро завоевала уважение и доверие всех членов нашего коллектива. Сотрудница энергична и молода, но, невзирая на возраст…

Петр Иванович смотрел на Лару внимательно, а она отвела взгляд и заметила, как жена Ломидзе разглядывает колье на ее груди. Захотелось даже прикрыть сапфир ладонью, но девушка сдержалась. И дослушала до конца здравицу в свою честь, пригубила шампанское. Сидящий рядом с ней Чашкин поднял бокал, поднес ко рту, сразу тихонько объяснив, что вообще не пьет. Те же слова молодой человек несколько раз говорил ей на новогоднем корпоративе, где они тоже оказались за столом соседями.