Ангелам здесь не место

Лара вспоминала день, людей, с которыми встречалась в банке: Ломидзе, не протрезвевшую со вчерашнего вечера Оборкину, Гущина с красными от недостатка сна глазами. Подумала о Чашкине, которого теперь подозревают в убийствах. Поверить было трудно, но в том, что дорогое колье подарил ей именно Артем, Покровская уже не сомневалась. Она закрыла и крепко сжала веки, призывая сон. Но пробиться к ней ему мешали слезы, которые переполняли не только глаза, но и все ее существо, сквозь тьму пробивались какие-то радужные вспышки, которые не давали ни заснуть, ни сосредоточиться на чем-нибудь ином, только не на воспоминаниях о последних днях.

Лара не хотела думать о работе, о банке, но перед ней вставали пустые и страшные коридоры с бесконечным множеством дверей кабинетов, в которых прежде работали люди и где теперь не было никого и ничего, кроме опасности и страха. Девушка продвигалась мимо них осторожно, пугаясь гулкого эха своих собственных шагов. Потом остановилась, потому что сквозь ускользающее эхо пробился другой звук. Она прислушалась, дрожа от страха и обреченности. И только теперь поняла, что в огромном, бесконечно пустом здании находится не одна: кто-то шел за ней, с каждым мгновением ускоряя шаг. И тогда Лара побежала. Неизвестный тоже побежал за ней, причем гораздо быстрее. Захотелось закричать, но невесть откуда взявшийся обруч перехватил горло. Она пронеслась через какую-то лестничную площадку с дверями квартир, которых не должно было быть в банке, подбежала к одной, распахнула – за ней виднелись полуразрушенные стены, провалившийся пол и грязь, грязь, грязь… Девушка бросилась обратно в банковские коридоры, увидела какого-то человека и узнала: это был рабочий из АХО, тот самый Алексей. «Помогите», – попросила она его, дрожа от ужаса. Мужчина улыбнулся ей и что-то сказал, но так тихо, что Лара не разобрала ни слова. Алексей кивнул и начал удаляться в сторону приемной Ломидзе. Она кинулась за ним, но не могла догнать. Вдруг из-за угла появился бывший муж, и Лара готова была броситься к нему. «Мне очень плохо, – произнес Олег и отшатнулся, – мне нужен кредит. Поговори с Ломидзе, он тебе не откажет». И тут же неподалеку замаячила фигура председателя правления, и мрак начал рассеиваться. Они оказались в его кабинете. Петр Иванович усадил ее в кресло, а сам остался стоять, улыбаясь и заглядывая в лицо Ларе.

– Вы помните, кто написал эти строки? – спросил Ломидзе и прочитал, оглядываясь на стены кабинета:

Где-то в поле возле Магадана
Посреди опасностей и бед
В испареньях мерзлого тумана
Шли они за розвальнями вслед…

– Николай Заболоцкий, – ответила Лара, успокаиваясь оттого, что страхи кончаются.

– Такое длинное стихотворение, что я никогда не мог выучить его наизусть. А теперь даже фамилию автора вспомнить не могу. А чем оно заканчивается, помните?

Девушка кивнула, нисколько не удивляясь тому, что они говорят не о банковских делах, а рассуждают о поэзии, и произнесла:

Не нагонит больше их охрана,
Не настигнет лагерный конвой,
Лишь одни созвездья Магадана
Засверкают, встав над головой.

– Именно так, – улыбнулся Петр Иванович. – Я не мог выучить стихотворение, потому что не мог даже читать – так боялся этих строк. Ведь они о смерти. Все ее боятся. Пугают страдания, с ней связанные, и неизвестность. А теперь я больше думаю о красоте. О красоте человеческих душ. Души людей светятся и озаряют мир, причем свет исходит от личностей, казалось бы, неприметных и тихих. Я только сейчас стал замечать излучаемое ими сияние. Думал последние дни, почему так, и переживал, что сам не такой. А потом понял, что свет – это любовь. И ради нее стоит жить.

– Вы правы, – закивала Лара, готовая заплакать оттого, что она никому не нужна и страхи ее окончательно не прошли. Странно, что с виду суровый и жесткий Ломидзе завел подобный разговор.

– Удивительно, что вас зовут не Лариса, а Лара.

– Мама так назвала. Перед моим рождением она как раз прочитала «Доктор Живаго» и в честь героини…

– Удивительно, – повторил Петр Иванович. Потом грустно улыбнулся, шепнул: – Я люблю вас. Живите долго.

И вдруг начал таять.

Снова мрак стал накрывать пространство, духота не давала вздохнуть, поймать ртом свежий воздух. Лара почувствовала, что задыхается, закричала от ужаса…

И проснулась. Сбросила с головы одеяло и сразу услышала звонок мобильного. Телефон надрывался где-то на кухне. Пришлось бежать туда, но звонок оборвался. Она посмотрела на пропущенный вызов – номер был ей незнаком. Лара продолжала держать аппаратик в руке, словно ожидая нового звонка. Страх не отпускал ее.