Ангелам здесь не место

На работу ходить не хотелось. И, судя по всему, это нежелание было общим для всего коллектива. Сотрудники сидели в своих кабинетах, предпочитая лишний раз из них не выбираться, а если и приходилось, то делали это лишь при крайней необходимости и на повышенной скорости, словно находились во фронтовых условиях и передвигались от укрытия к укрытию, опасаясь нарваться на пулю снайпера или попасть под минометный обстрел. Даже на обед не вылезали из своих кабинетов, принося с собой бутерброды и растворимую лапшу в картонных стаканчиках. По-прежнему по коридорам ходили увлеченные чем-то люди в черном, усиленно притворявшиеся нужными банку специалистами. Порфирьева все боялись, кто-то пустил слух о том, что предстоят увольнения, а отутюженный глянцевый человек в начищенных до блеска ботинках как раз и занимается расстановкой кадров. Он входил в кабинеты без стука, не здороваясь и тыкая всем. Это, пожалуй, стерпели бы, но то, что Порфирьев произносил фразы равнодушно, вполголоса, почти сквозь зубы, пугало и грозило неприятностями.

Заглянул мужчина, разумеется, и к Ларе. Правда, ей не тыкал, но в кресло для посетителей опустился без приглашения. И заявил:

– Да, карьера у вас резко в гору пошла. В другое время вы, Лара Константиновна, стали бы для следствия основным подозреваемым.

– В какое время? – уточнила Покровская, не отрывая взгляда от сводной ведомости.

Порфирьев не ответил, а девушка не собиралась наблюдать за его реакцией.

– Кабинетик бы сменили, – посоветовал глянцевый человек, – вам теперь по статусу полагаются и приемная, и секретарша. А лучше секретарь-референт. Кстати, за вами теперь персональный автомобиль – тот, на котором прежде ездил Бухович. Водитель, разумеется, другой, прежнего мы уволили. Ломидзе приказал еще и охрану дополнительную выделить… Вы слушаете меня?

– Очень внимательно, – ответила Лара и наконец подняла голову.

Порфирьев смотрел на нее пристально, гипнотизируя холодным равнодушным взглядом.

– Машина и охрана – это, наверное, хорошо, – обронила она, – только я никуда особо выезжать не собираюсь. А живу, как вы знаете, недалеко – пять минут пешком.

– Для киллера достаточно и секунды. Кстати, за одну только секунду стрелок столько заработать может – другим лет пять надо от звонка до звонка вкалывать. Тысяч сто евро за один заказ хороший специалист получает.

Слышать такие вещи было неприятно, и Лара кивнула лишь для того, чтобы закончить разговор об убийствах и киллерах.

– Ладно, пусть будет машина с охранником.

– Вот и славненько, – все тем же ледяным голосом продолжил Порфирьев. – Теперь, если надо куда-то ехать, вызывайте машину. А сначала мне доложите, куда и по какой надобности отправляетесь, а я уж решу, сколько вам в сопровождение людей дать – одного или четверых.

– Соседей по дому пугать? – усмехнулась Лара.

– Испугаются или нет – их дело, а вот уважать будут точно.

Глянцевый человек поднялся, еще раз оглядел рабочий стол Покровской и, не прощаясь, направился к выходу.

– Кабинетик все-таки поменяйте, – то ли приказал, то ли посоветовал уже с порога.

После его визита настроение было вконец испорченным. Лара отложила бумаги и посмотрела в окно. В голову лезли нехорошие мысли и путались. Почему-то вспомнился Бухович с его яркими галстуками, собеседование, которое он устроил, принимая ее на работу. Года не прошло, а как все повернулась. Если бы все знать заранее… Если б можно было предвидеть, какие вещи будут твориться в банке, попав в который Лара радовалась поначалу и старательно пыталась понравиться начальству…

Да, такое было и вспоминалось теперь с чувством стыда и обиды за то, что приходилось унижаться.

Хотя Ада Семеновна вроде привязалась к ней искренне. Рядовые сотрудники, замечая это, иначе относились к новой сотруднице – почтительно здоровались с ней и приветливо улыбались, встречаясь в коридоре. Все это кануло в Лету, больше не будет спокойной и размеренной жизни, не будет Ады Семеновны с ее рассуждениями о жизни и рассказами о двух своих мужьях. Одного женщина вспоминала с обидой, о другом отзывалась уважительно и с благодарностью, а кого любила больше, и сама, кажется, понять не могла. Хотя о любви к ним она не говорила ни разу. А ведь любила, потому и вспоминала.

Любовь, куда же без нее… И как Лара жила без любви столько времени? Теперь все изменилось, жизнь стала светлее и осмысленнее. И страхов не стало. Нет, страх все-таки остается. Потому что сколько угодно можно говорить о вечной жизни, но всех ждет одно и то же – бугорок на кладбище. И дай бог, чтобы потом на могилу приходили дети и внуки. А если и прийти-то некому? Где сейчас семья Каретниковых? Кто вспоминает о них?

Лара подошла к окну и выглянула на улицу. Мимо проносились автомобили, спешили не замечающие друг друга люди. Возле автобусной остановки стояла молодая мама с детской коляской. Она курила и смеялась, разговаривая по мобильному.

Лара сняла трубку телефона и позвонила в гараж.

– Это Покровская. Подготовьте машину, через пятнадцать минут я спускаюсь. Поедем в представительство Центробанка.