Ангелина, или Ненасытная тварь

Остальная молодёжь присоединилась к ним, чтобы успокоить маму и ввести в курс дела – маме они представили новую девушку в качестве невесты, невзирая на то, что Лукин с ней виделся второй раз. Ангелина смутилась, но разубеждать не стала, в тот момент цель была одна: задобрить маму. С этого дня для всех настали счастливые времена, которые продолжались всего два с половиной месяца. А теперь по порядку о том, как быстро приходит счастье и как ещё быстрее оно проходит, оставляя после себя очередные разочарования.

Лучшая подруга Надя поделилась волнующей новостью, что она беременна. Отцом ребёнка был Володя – завсегдатай того притона, где тусовались наркоманы-напёрсточники. Будущий отец был специалистом по обчистке квартир. Несмотря на ситуацию, неудачную для беременности безработной незамужней подруги, Ангелина отнеслась к этой новости с завистью: в последнее время у неё было много беременных подруг, и она помечтала, как они могли бы все вместе гулять с колясками. Посыл направился в космос – желание было исполнено. Будучи знакомой с Лукиным всего несколько свиданий, она предложила попробовать не предохраняться – Лукин очень удивился, но возражать не стал.

Через месяц она сообщила всем радостную новость: Ангелина получила, чего хотела – она собралась себе родить. Будет ли в этом участвовать Лукин – было неважно. Если такое не входило в его планы, то пожалуйста – будь свободен, она сама справится и больше его не побеспокоит… Но двадцативосмилетнего интеллектуала задел такой подход к делу, и Серёжа, долго не раздумывая, дал положительный ответ. Все члены немногочисленной семьи Лукиных сразу обрадовались, несмотря на то, что он встречался с этой девушкой около месяца.

Начались приготовления к большой и пышной свадьбе: родители Ангелины сняли огромный зал для банкета, пригласили множество гостей. Молодые, ещё до женитьбы, стали жить от родителей отдельно, в снятой двухкомнатной квартире; Лукин, как говорится, носил Ангелину на руках. По иронии судьбы медовый месяц состоялся до, но никак не после свадьбы.

За день до торжества невеста ушла ночевать к родителям, чтобы жених, руководствуясь приметами, не смотрел на эту слепящую ярмарку, разложенную по всем поверхностям: два эффектных свадебных платья, три пары туфель, три пары чулок и две роскошные фаты. Вдруг зазвонил телефон. Она сняла трубку: голос Качка был еле слышен, но дело обстояло не в неисправной связи, он виновато мямлил, напоминал загулявшего мужа, прощупывающего обстановку. С ним они виделись последний раз ещё перед выпускным, когда Ангелина случайно в него упёрлась возле его дома, и Евгений, пользуясь тогда случаем, повёл девушку на любимый разложенный диван.

– Приходи ко мне завтра, – забубнил он в трубку. Впервые у Ангелины нигде не ёкнуло, желание бежать в тот дом напрочь отсутствовало.

– Ты что?! Я не могу.

– Ни фига себе! Всегда могла, а теперь не можешь? Такого я от тебя никогда не слышал… – Он замолчал в ожидании объяснений. Воцарилась тишина. – Почему не можешь-то?

– Я завтра занята! – Она говорила уверенно, трубка в руках горела – её хотелось скорее швырнуть.

– И чем же ты так сильно весь день занята? – допытывался Евгений.

– У меня свадьба. Я выхожу замуж.

Эти слова, произносимые с великим удовольствием, зависли в воздухе – на первый взгляд, они были неправдоподобны, в недрах телефонной трубки после леденящего молчания послышалось прерывистое дыхание: «педагог» переваривал полученную информацию. Пока он не появлялся, многое успело произойти. Его способная ученица теперь будет применять новые познания на практике, а он перешёл в категорию «бывшие» или «использованные», «отработанные», «исчерпавшие себя».

– Поня-я-тно… – только и смог он произнести. После этого Качок положил трубку, не попрощавшись и даже не поздравив, хотя бы из вежливости.

В десять утра перед подъездом скопилось много народу. Толпа переговаривалась друг с другом, поглядывая на окна первого этажа – напоминало ожидание приезда кинозвезды. В основном это были соседи, прослышавшие о свадьбе в семействе Нестеровых. Под ликование собравшихся подъехали украшенные яркими цветами и лентами автомобили. После традиционного ритуала выкупа невесты в дверях показались счастливые молодожёны, и народ зааплодировал. Ангелина заметила среди зевак одну «папарацци» – это была мать Миши, прочно закрепившая за собой репутацию чернокнижницы. Она отделялась от толпы в сторону и снимала молодых с разных ракурсов на маленький фотоаппарат, поворачивая его и стоя, и лёжа. Когда невеста уставилась на неё с удивлением, женщина с заговорщицким выражением лица пояснила, что хочет показать снимки Мише – зачем ей это было надо, Ангелина так и не поняла.

Молодожёны устроились в машине, и свадебный кортеж двинулся в сторону центрального ЗАГСа. Женщина с фотоаппаратом долго провожала их взглядом, после чего произнесла:

– Свадьба красивая… Невеста красивая… Но жить они не будут.