Ангелина в стране магов. Ледяной цветочек. Книга 4

Как обруч, зло вокруг замкнется.

Льдистый владыка, прекрасный и чистый,

Скажи, куда путь твой безупречный приводит?

Выживет ли мир, когда ты корону получишь?

Или королевство со счастьем разлучишь?

Одинокий путь твой в опасность ведет,

И бывалый ветер о страхе повесть несет,

Вихревые страсти океан затмевают,

А лишние знания молчанием поливают.

– Что? – с широко открытыми глазами дослушал Морозай, отобрав у друга бумажку. Пробежавшись глазами, ледяной маг убедился в том, что его друг не соврал и на листке теперь был совершенно другой стих, не имеющий ничего общего с приглашением на коронацию.

– Что еще за зло?! – изумленно подметила Геля одно из важнейших слов, на которое обратила внимание сильнее всего.

Глава 4

Пора разбираться

– Текст изначально был совершенно другим, вы же помните?! – надеясь на то, что память его не подводит, посмотрел в глаза друзей будущий король и, получив кивки, сразу начал оглядывать письмо со всех сторон.

Ромашкина, хоть и сидела со своими старыми друзьями, но, замечая взволнованность за столом ребят, старалась незаметно от одностольников наблюдать изредка за происходящим.

– Морозай, прочитай еще раз! Я ничего не понимаю… – поднапряглась Лиза и направила все внимание на то, что сейчас ее друг собирался перечитывать.

– В древних легендах загадочных

Таится тайна магов морозных,

Ледяные вихри их властью веют,

Однако опасности скоро у них назреют.

Если придет время и судный день настанет,

То опасность внезапная их ожидает,

Мага могучего коронации коснется,

Как обруч, зло вокруг замкнется… – начал, не торопясь и сам проникаясь словами, читать написанное ледяной маг.

– Стоп! Произойдет что-то плохое после коронации… – вмешалась Эмма, услышав нужные слова.

– Но я не могу не пойти! Мне нужно узнать, кто создал самопишущееся письмо… Это явно кто-то из сильных магов королевства, – объяснял Морозай, вертя в руках листок с уже измененным стихом.

– Нельзя спешить с коронацией. Лучше поговори с родителями и расскажи, что здесь происходит. Может, они как-то разберутся и не будут спешить… – добавила и Ангелина, наблюдая за нарастающим страхом в голосе светловолосого друга.

– Коронация должна произойти до сияния звезд и завывания зимнего ветра. Мне нужно поднять ледяной цветок до того, как северное сияние окутает его и превратит в корону. Иначе королевство на ближайшие столетия останется без правителя, – обеспокоенно разъяснил волшебник и окинул взглядом ребят, надеясь на то, что они его понимают.

На самом деле друзья Морозая его понимали и осознавали, что у него не было выбора. Но они не могли принять то, что, вероятно, потеряют такого дорогого им друга. Габи не могла даже проговорить ни слова. Ее взгляд был направлен на ледяного мага, но мысли путались, и ее сознание отрицало происходящее. Страх, изумление и боль – вот все, что читалось в выражении лица феи, которое не могло быть прикрыто ничем.

– Я предлагаю сейчас разойтись и всем переварить информацию, а завтра собраться и обсудить, кто… – начал Грей, замечая состояние девчонок, но остановился, не желая говорить о коронации снова.

– Я бы поддержал его идею, если вы тоже согласны. – согласился сам Морозай, желая как можно скорее забыть о письме и в спокойствии подумать над странностями с письмом.

Лишь кивнув, Лиза помахала перед лицами подруг, чтобы заставить тех «проснуться» и направиться к выходу.

Отвечая на вопросы Тилуса, Морозай пару раз посмотрел на Габи, думая о чем-то своем и вспоминая ее взгляд, направленный на него все это время и не выражающий ни единой положительной эмоции, немного поправил волосы.

Глава 5

Сладость холла

Вечернее солнце плавно садилось за горизонт, окружая магическую школу теплым оранжевым свечением. Ночь окутывала мир своим мягким покрывалом таинственности и загадки. Она приглашала в свои объятия, чтобы раскрыть секреты и забыться в мире мечтаний. Наступала пора, когда покойная атмосфера дневного времени сменялась своей неповторимой магией. В центре школьного двора внезапно загорелся большой костер. Его языки огня играли среди темных школьных зданий, словно намекая на то, что ночь стала правительствующей силой. Рядом с ним, поудобней усевшись, грелись тролли, наблюдающие за тем, как волшебники заходили обратно в школу или уже прощались. Серые существа обсуждали всех и каждого по отдельности, нарочно делая это громче обычного и с надеждой, что объект обсуждения будет «рад» сказанному о нем же.