Ангелмасса

— Я должна вернуться в рубку управления, — сказала она, стараясь проговаривать слова с отчетливой артикуляцией. — Если хотите узнать дорогу туда, можете отправиться со мной.

Роньон посмотрел на постель, которую заправил только наполовину, задумчиво наморщил лоб, покачал головой и, подняв перед собой руки, зашевелил пальцами.

— Я не понимаю этот язык, — перебила Чандрис, мягким прикосновением останавливая его пальцы. — Может быть, потом вы научите меня. Хотите остаться здесь?

Роньон кивнул.

— Хорошо, — сказала Чандрис. — Мы еще увидимся.

Грохот двигателей «Газели» сменился приглушенным ревом, и в тот же миг возникла невесомость. Коста стиснул зубы и, сосредоточив взгляд на затылке Ханана, попытался перебороть тошноту.

— Мы легли на курс до ускорителя Серафа, Верховный Сенатор, — сказал Ханан, обернувшись. — Будем там через час. Я придал кораблю вращательное движение — через пару минут к нам хотя бы отчасти вернется вес.

— Спасибо, — произнес Форсайт. Коста отважился бросить взгляд в его сторону и не заметил на лице сенатора ни малейших признаков космической болезни. Как всегда, Коста вновь оказался единственным, кому досаждала невесомость. — Долго ли нам придется ждать возле ускорителя?

— В идеале совсем не придется, — ответил Ханан. — Мы едва успеем совершить разворот.

— И это при том, что один ускоритель обслуживает корабли, взлетевшие с трех стартовых тарелок? — возразил Форсайт. — Мне казалось, там должна возникать давка.

— Вы рассуждаете логично, — согласился Ханан. — Но, как ни странно, такое случается крайне редко. Во-первых, установка координат упрощена до предела. Ускоритель и «Центральная» связаны двусторонним каналом. Пока они функционируют, можно попасть только туда либо обратно.

— А как же определение массы?

— Массу измеряют на стартовой тарелке и передают данные непосредственно на ускоритель. Если разобраться, главное здесь — точная синхронизация. Когда корабли прибывают с нарушением расписания, массовые данные перепутываются.

— Очень интересно. — Форсайт оглянулся на входной люк. — Чуть позже мы вернемся к разговору о навигации, господин Девис, но первым делом мне нужно отыскать Роньона.

— Вообще-то, я мог бы… ах да. — Ханан запнулся. — Он ведь не услышит вызов по интеркому?

— Нет, — ответил Форсайт. — У меня с собой жезл, но от него мало толку, если Роньон не знает, где я нахожусь.

— Когда мы расстались, он заправлял постель в каюте Орнины, — вмешалась Чандрис. — Привести его к вам?

Форсайт покачал головой.

— Спасибо, не нужно.

— Но меня не затруднит…

— Я сказал, не надо, — повторил Форсайт, и Коста уловил в его голосе металлические нотки. — Будет лучше, если я… — Панель Орнины издала звук, которого Косте еще не доводилось слышать, и Форсайт умолк на полуслове. — Что это было? — спросил он.

— Позывные СОЭ, — объяснила Орнина, поворачиваясь к пульту. — С нами пытается установить связь кто-то, обладающий высоким приоритетом… О, господи, — чуть слышно добавила она.

— Что? — спросил Коста.

— «Лучник», — все тем же тихим голосом ответила женщина. — Его буксируют на Сераф.

— Как, только сейчас? — Форсайт нахмурился и подался вперед, словно пытаясь что-то рассмотреть.

— Его было очень трудно достать, — объяснил Ханан. — Слишком близко к Ангелмассе. Пришлось отправить туда автоматический корабль, и тот доставил «Лучника» к месту, где его смог зацепить буксировщик, не подвергая опасности экипаж.

— Мы можем взглянуть на него? — спросил Коста.

— Попытаемся, — ответил Ханан. — Он слишком далеко и идет встречным курсом. Ну-ка…

Внезапно на всех дисплеях появился «Лучник».

Орнина судорожно вздохнула, а Коста, которого и без того мутило, почувствовал себя еще хуже. «Лучник» превратился в хлам; его обводы были заметно искажены, хваленый эмпиреанский корпус из многослойного металла почернел и покрылся вмятинами.

— Чтобы получить такие повреждения, корабль должен был очень далеко углубиться в зону радиации, — услышал Коста свой собственный голос.

— Да, — отозвался Ханан таким тоном, словно и ему было не по себе. — Намного глубже, чем можно себе представить. Сначала всплеск вывел из строя управление, а потом… — Он умолк.

«Погубил людей», — молча закончил фразу Коста. Он не без труда оторвал взгляд от погибшего корабля.

И увидел, что Форсайт наблюдает за ним.

Несколько секунд он смотрел Сенатору в глаза, потом отвернулся, гадая, какие мысли кроются за этим суровым лицом. Впрочем, в эту минуту его куда больше интересовали причины катастрофы «Лучника».

— Они выходят за пределы видимости, — вполголоса произнес Ханан.

Коста повернулся к дисплеям. Мертвый корабль и сверкающий буксир СЭО приблизились к границе действия оптической усилительной системы «Газели», и их очертания расплывались.

— Куда его? — спросил Коста. — В Институт?

— Сначала в центр демонтажа, — ответил Ханан. — Он буквально светится вторичным излучением — обрати внимание на длину буксировочного троса.

Форсайт шевельнулся в кресле.