Ангелмасса

— Ни капли, — заверил его Ханан. — Боюсь, я должен был яснее втолковать вам, что вы можете располагать всем, что имеется на «Газели».

— Вы выразились достаточно ясно, — возразил Форсайт. — И, надеюсь, я столь же ясно дал понять, что мое присутствие никоим образом не должно нарушать ваш распорядок. Вы получили какие-либо результаты, господин Джереко?

— Да, но в основном отрицательные, — ответил Коста, разглядывая что-то на своем экране. — Из-за расхождений в определении массы на ускорителе были задержаны несколько судов, но во всех случаях ошибки не выходили за рамки погрешности стартовой тарелки. Ничто не указывает на утерю вещества кораблями во время полета.

— Это еще не факт, — заметила Орнина. — Как ты сам говорил, программы могут предусматривать весьма существенные погрешности.

— Согласен. — Коста кивнул. — Чем больше я думаю об этом, тем меньше мне нравится теория самофокусировки. Ангелмасса не настолько тяжела, чтобы извлекать такую значительную гравитационную энергию из падающих в нее обломков.

За спиной Чандрис открылся люк. Она оглянулась и увидела Роньона, который робко входил в помещение, суетливо шевеля пальцами.

На его лице был написан ужас.

— Что случилось? — спросила девушка.

— Он чем-то испуган, — сказал Форсайт. Он сделал короткий жест, и Роньон ответил. — Я не могу добиться от него вразумительных объяснений. Он вновь и вновь повторяет, что ему страшно.

— Может быть, он боится невесомости? — спросила Орнина, начиная расстегивать ремни. Послышалось несколько щелчков гамма-излучения, и Чандрис от неожиданности подпрыгнула в кресле. — Если он впервые попал в условия свободного падения…

— Роньон бывал в таких условиях сотни раз, — коротко отозвался Форсайт. Положив ладонь на плечо помощника, он продолжал объясняться с ним сложными движениями пальцев свободной руки. — Я совершенно не понимаю его.

— Может быть, отвести его в каюту? — предложила Орнина. Приблизившись к Роньону, она успокаивающе стиснула его руку, внимательно глядя ему в лицо.

Еще несколько жестов — и Роньон резко дернул головой.

— Он не хочет уходить, — сказал Форсайт. — Он боится оставаться один.

Чандрис посмотрела на Ханана:

— Нет ли в медотсеке успокаивающих средств?

— Должны быть, — ответил тот, не спуская глаз с Роньона. — Ты умеешь делать инъекции?

Чандрис кивнула и взялась за пряжки ремней.

— Вернусь через пару минут.

Однако для того, чтобы добраться до медотсека, отыскать нужную ампулу, вставить ее в шприц и вернуться в рубку, потребовалось несколько больше времени. К этому моменту Роньона уже усадили в кресло Косты и пристегнули ремнями, однако это не помогало. Гигант по-прежнему выглядел жалким и растерянным.

— Спасибо, Чандрис, — сказала Орнина, беря шприц и поднося его к руке Роньона.

Несчастный отпрянул, с мольбой глядя на Форсайта.

— Все в порядке, — сказал Сенатор, сопровождая свои слова жестами. — Это поможет тебе успокоиться.

Роньон нехотя положил руку на подлокотник. Орнина прикоснулась к ней кончиком ампулы и ободряюще улыбнулась.

— Через несколько минут вам станет легче, — сказала она. — Мы с Сенатором будем рядом, пока вы не придете в себя.

Роньон кивнул, уже начиная обмякать в кресле. Оставив его на попечении Орнины, Чандрис прошла вперед и заняла ее место. Пока она ходила за лекарством, щелчки излучения участились, превратившись в негромкий, но назойливый треск, и девушка отстучала на клавиатуре команду определения координат корабля.

На экране вспыхнул ответ. Чандрис посмотрела на цифры и нахмурилась.

— Все правильно, — негромко сказал ей Ханан. Поймав его напряженный взгляд, Чандрис почувствовала, как ее бросает в дрожь. Если Ангелмасса действительно так далеко…

— Радиация усиливается, — пробормотала она и посмотрела на Косту, который сидел в откидном кресле, следя за Орниной и Форсайтом, склонившимися над Роньоном. — Как и предсказывал Джереко.

— Да, — согласился Ханан. — Надеюсь, корпус «Газели» выдержит дополнительную…

Он умолк, его слова эхом прозвучали в наступившей тишине.

В полном безмолвии.

— Коста? — окликнула Чандрис, разворачиваясь к нему, лицом.

— Я слышу, — мрачно отозвался юноша, который уже выбрался из откидного кресла и двинулся к пульту, за которым обычно сидела Чандрис. — Гамма-излучение прекратилось.

Чандрис повернулась к дисплею и, чувствуя, как сжимаются ее внутренности, вывела на экран показания датчика радиации. Она вспомнила, как в Баррио ей рассказывали о гигантской волне, которая однажды пришла с моря и повергла в руины большую часть главного портового города Ахары. Прежде чем появилась волна, море отступило от берегов, словно; готовясь нанести удар.

— Ханан, включите радио. Предупредите всех о приближении радиационного всплеска, — сказал Коста.

— Хорошо, — ответил Ханан, протягивая руку к коммуникатору.

Он так и не дотянулся до панели. Внезапно зловещая тишина разорвалась яростным треском.

Нахлынула волна радиации… и «Газель» оказалась в самом пекле.

Глава 26

Ханан издал долгий, мучительный стон, почти неслышный из-за яростной бури щелчков, заполнивших рубку.