Ангелмасса

— Сэр, мы не можем просто так пожертвовать доходами Лорелеи, — негромко сказал он. — Мы обязаны потребовать что-нибудь взамен. Большинство транспортных компаний держат свои конторы здесь, на Ахаре, и мы должны получить твердые письменные гарантии от господина Бьяни и его людей, а уж потом…

— Прошу вас. — Джоссариан положил ладонь на руку Форсайта, снисходительно улыбаясь ему. — Извините, — произнес он, обращаясь к остальным. — Вы должны понять моего коллегу; то, как мы решаем вопросы, внове для него. Как я уже говорил, к завтрашнему утру я могу провести закон через голосование в Сенате и к следующему дню передать на Лорелею соответствующие распоряжения. — Он посмотрел на Бьяни. — Пятнадцатипроцентной скидки будет достаточно?

— Думаю, да, — ответил тот, нажимая клавиши. Кривые на экране заметно выровнялись. — Да, вполне достаточно. — Он кивнул. — Разумеется, это подорвет позиции ваших добывающих предприятий, особенно мелких. Судя по расчетам, пятипроцентное снижение стоимости перевозок компенсирует потери.

Джоссариан уже стучал по клавишам на своей панели.

— Выглядит неплохо, — сказал он. — Но для полной уверенности я должен более внимательно просмотреть цифры.

Бьяни кивнул.

— Конечно. Как только завершите работу, позвоните мне, и мы вместе еще раз проанализируем их.

Джоссариан посмотрел на Форсайта.

— Видите? — мягко спросил он. — Все улажено. Причем самым цивилизованным способом.

— Вы правы, — пробормотал Форсайт. Да, Верховный Сенат действовал цивилизованно. Цивилизованно и мирно. Только что ему продемонстрировали наглядный пример работы высшего органа власти, притом в высшей мере эффективной.

Увиденное заставило его похолодеть от ужаса.

Ведь не воспитание, не улыбки и даже не успехи в делах превращают народного избранника в хорошего политика, а абсолютная, самоотверженная верность главной цели — защите интересов своих избирателей.

Но разве можно отстаивать эти интересы, отдавая что-либо задаром? Нет, никогда.

И совершенно неважно, что Бьяни по доброте своей предложил шахтерам услугу за услугу. Неважно даже то, что этот обмен любезностями послужит на пользу Эмпирее в целом. Главное в том, что Джоссариана послали на Ахару выполнять определенную задачу. А он ее не выполнил.

Оторвав взгляд от безмятежного лица Джоссариана, Форсайт посмотрел на сверкающий кристалл на его груди. Он помнил, что когда-то Джоссариан был одним из лучших политиков Лорелеи, отец неизменно отзывался о нем с уважением и восхищением.

Но это было еще до ангелов.

— Что ж, — заговорил Бьяни, глядя на дисплей, — на этом повестка дня исчерпана. Не желают ли собравшиеся обсудить еще какое-либо дело?

Форсайт взял себя в руки.

— Да, сэр, — сказал он. — Я бы хотел обратить внимание обоих комитетов на мой доклад о вторжении Пакса в систему Лорелеи. Поскольку данный инцидент может серьезно отразиться как на финансовой ситуации, так и объемах добычи ископаемых, — торопливо добавил он, предвидя возможные возражения, — то, как мне представляется, объединенный комитет мог бы, по крайней мере, ознакомиться с положением вещей.

На мгновение за столом воцарилась атмосфера неловкости. Но Бьяни оставался невозмутим.

— Я ознакомился с вашим докладом, господин Форсайт, — сказал он. — И с вашими выводами тоже. Даже если отвлечься от вопроса о том, входят ли подобные вопросы в компетенцию нашего собрания, мне кажется, что вы принимаете случившееся слишком близко к сердцу.

Форсайт посмотрел на него с удивлением.

— Слишком близко к сердцу? Не желая показаться невежливым, господин Бьяни, я тем не менее нахожу крайне маловероятным, что Пакс бросил все эти корабли против Лорелеи из чистого озорства.

— «Все эти корабли» — расплывчатое понятие, господин Форсайт, — умиротворенно произнес Бьяни. — Три корабля за две недели вряд ли можно назвать флотом вторжения.

— Наращивать численность флота имеет смысл только в том случае, когда есть уверенность в победе, — возразил Форсайт. — К тому же Пакс вряд ли пожертвовал бы тремя судами, не рассчитывая получить взамен нечто равноценное. Они что-то замышляют… и, по-моему, их цель — не что иное, как разведка перед агрессией.

— Насколько я могу понять, ваше мнение разделяет бывший офицер СОЭ, коммандор Пирбазари, — проворчал Родрес, представитель Садхаи, нажимая клавиши своего компьютера. — Я вижу, он является соавтором доклада.

— Да, — ответил Форсайт. — И, надеюсь, его опыт и репутация, а также осведомленность в военных вопросах более весомы для Верховного Сената, чем мои.

— Никто из нас не сомневается в достоинствах коммандора, — сказал Бьяни. — Кстати, и в ваших тоже. Все дело в том, что, как нам кажется, вы оба упустили из виду важнейшее обстоятельство.

— А именно?

— То, что Паксу не по силам покорить Эмпирею, — негромким, но уверенным голосом произнес Бьяни. — И они это сознают.

Форсайту пришлось сделать над собой усилие, чтобы разжать стиснутые зубы.

— Вы забываете, что первым из кораблей, которые они прислали за две истекшие недели, был «Комитаджи», — сказал он. — Это чудовище вполне способно в одиночку захватить Лорелею.