Ангелочек

— А-а! — отозвался Жан Бонзон. — Если ты питаешь хотя бы немного уважения к своему старому ворчливому дядюшке, скажи правду об этом малыше. Откуда он появился? Едва усевшись в двуколку, вы стали пудрить мне мозги, рассказывая всякую чушь. Если он племянник служанки, почему его усыновила мадемуазель Жерсанда? И почему ты стала его крестной матерью?

— Прости меня, — взмолилась Анжелина, преисполненная решимости придать немного правдоподобия лжи, поведанной утром. — Это очень запутанная история. Этого ребенка ты уже видел в доме Жанны Сютра. Октавия попросила меня отдать его кормилице из Бьера. Она боялась, что он заболеет, если его отнимут от груди. В то время она еще не перешла в католическую веру, поэтому я сказала, что это бабушка малыша, ведь у Эвлалии и Жанны возникли вопросы. Потом мы перевезли малыша в Сен-Лизье. Мадемуазель Жерсанда взяла Анри под свою опеку и даже сделала его своим наследником, поскольку у нее не осталось родственников. Что было потом, ты знаешь. Октавия перешла в католическую веру, чтобы я смогла стать крестной. Что ты хочешь? Им так спокойнее. Я молодая и в случае необходимости возьму малыша к себе.

Жан Бонзон скрутил папиросу, испытующе глядя на Анжелину, словно инквизитор.

— Хватит молоть чепуху, детка! Разве не проще сказать мне всю правду? Это ты тайком родила малыша, что, впрочем, меня не удивляет. А поскольку ты настоящая хитрюга, то нашла для него порядочную и зажиточную семью. И все это под носом и на глазах Огюстена! Ты правильно поступила, поскольку я не знаю более скудоумного человека, чем этот чертов сапожник!

— Не оскорбляй моего отца! — воскликнула Анжелина. — И ты говоришь глупости. Неужели ты действительно думаешь, что я могла скрывать беременность и родить неизвестно где?

Но в голосе Анжелины звучали слезы, и Жан это почувствовал. Он подошел к племяннице и резко поднял ее голову за подбородок.

— Когда ты держишь малыша на руках, когда ты буквально пожираешь его глазами, любой дурак поймет, что это твой ребенок. И ты не можешь запретить людям болтать об этом по всему краю.

— Кто тебе сказал? — спросила Анжелина, готовая все отрицать.

— Соседка, черт возьми! Коралия, кузина Блеза Сегена, шорника из Сен-Жирона. Она поселилась здесь с мужем несколько месяцев назад. Ее муж лесоруб. Так вот, Коралия утверждает, что ее кузен кое-что знает о тебе и красивом парне, самом младшем из сыновей Лезажей. Этот негодяй обрюхатил тебя, а потом уехал из Франции в колонии. Я не дурак, Анжелина. Я долго думал. Однажды я застал тебя в доме Сютра, такую возбужденную, так нежно смотревшую на сосунка. А через год ты приезжаешь сюда с малышом, которого осыпаешь ласками и поцелуями. Я понимаю, у тебя не было выбора, бедняжка. Огюстен неукоснительно соблюдает условности. Он так бережет честь Лубе, что, узнав о случившемся, непременно выставил бы тебя за дверь.

У Анжелины не было сил лгать дальше. Она прижалась лбом к плечу дядюшки.

— Прости меня, ты прав. Анри — мой сын. Прошу тебя, не говори никому об этом.

— Но, малышка, я тебя пытал вовсе не для того, чтобы отдать на суд Божий, черт возьми! У меня тоже есть принципы. И я горжусь своей племянницей. Если бы ты бросила малыша, то глубоко разочаровала бы меня. Ты поступила по-своему, как добрая мать. Анжелина, послушай меня. Твой сын унаследует мое имущество, мои земли и мой дом. Если бы ты доверилась мне раньше, мы с Урсулой могли бы его усыновить и воспитывать. Черт возьми! Он носил бы фамилию Бонзон, более достойную, чем это родовое имя с частицей.

Анжелина с трудом сдерживала слезы. Она повернулась своим очаровательным лицом к дядюшке Жану.

— Спасибо, что не стал осуждать меня. Уверяю, я предпочла бы, чтобы он носил твою фамилию, но уже поздно.

— Жаль! Хорошо. Не волнуйся, я сохраню твою тайну и унесу ее с собой в могилу. Будет лучше, если моя жена ничего не узнает. Иначе она очень расстроится. Если я на днях увижу этого мерзавца Сегена, ему больше никогда не захочется лить грязь на мою племянницу, распуская сплетни. Я его встретил как-то раз. Это было в мае, в воскресенье. Он прогуливался по хутору с супругой.

— Блез Сеген женился? — удивилась Анжелина.

— Похоже, да. Счастливая избранница лицом не вышла, зато весьма пухленькая.

«Если у него в постели каждый вечер будет жена, — подумала Анжелина, — он оставит меня в покое. А если он начнет болтать, что у меня есть ребенок от Гильема Лезажа, я скажу, что он врет, просто мстит мне за то, что я его отвергла». И тут ее охватила смутная тревога. Пытаясь успокоиться, она подумала о предложении Филиппа. «У меня не будет выбора. В один прекрасный день я больше не смогу жить в родном городе. Но раз уж Жерсанда намерена переезжать, будет лучше, если я поселюсь в Фуа или Люшоне. Мари-Пьер Кост говорила, что Люшон очаровательный город».

— О чем ты думаешь, моя козочка? — спросил Жан. — Улыбнись мне!

— В начале месяца мне пришлось многое пережить. Я пытаюсь обо всем забыть и быть счастливой вопреки всему, но это непросто.