Ангелочек

— Ну, разве это не чудо? — спросила она. — Я такая лакомка! Анжелина, моя малышка, я заказала этот торт лучшему кондитеру Сен-Жирона. Мсье, я подумала, что он подчеркнет торжественность момента.

Доктор с восторгом поблагодарил старую даму. Его восхищала строгая, но, вместе с тем, роскошная обстановка гостиной, более гармоничная, чем убранство и мебель его родного дома. Он рассматривал это как знак непреодолимых социальных различий, которые существовали между аристократами и буржуа.

Анжелина же наслаждалась общением с сыном, прижавшимся к ее груди. Лепет и смех малыша действовали на нее успокаивающе. Она кормила Анри тортом, который он запивал лимонадом.

— Из вас получится превосходная мать, нежная, внимательная, — заметил Филипп, наблюдая за Анжелиной.

Она ничего не ответила, так как комплимент Филиппа не обрадовал ее, а, наоборот, смутил.

— Мсье, вы знаете, что после моей смерти Анжелина станет официальной опекуншей Анри? — спросила старая дама. — Она очень привязана к малышу.

— Да он у всех вызывает симпатию, — ответил доктор. — Я понял вас, мадам. Анри будет желанным ребенком в моем доме.

Эти слова обрадовали молодую мать, на мгновение забывшую об обмане, к которому она прибегла вместе со своими подругами. Она даже простила жениху фальшивые нотки, не раз звучавшие в его голосе. Анжелина смягчилась и время от времени бросала на жениха страстные взгляды. Следующие два часа в обществе Жерсанды и Октавии прошли спокойно.

Когда начало смеркаться, Анжелина и Филипп распрощались с хозяйкой дома. Они решили немного прогуляться до базарной площади. Теплый воздух был наполнен благоуханием цветущих растений, облака были подсвечены розовыми лучами заходящего солнца.

— Завтра будет хорошая погода, — сказала Анжелина.

Филипп любовался заснеженными вершинами, контуры которых гордо вырисовывались на горизонте.

— Давайте пройдем немного дальше, — предложил он. — До того луга у реки.

Анжелина не стала возражать, когда Филипп положил ей на бедро свою теплую руку, и даже на мгновение прижалась щекой к его плечу.

— Вместе с вечером приходит успокоение, — заметила она. — Простите меня, мой любимый, сегодня я была такой несносной.

— Господи, благодарю тебя! Анжелина, вы назвали меня своим любимым! Это самый прекрасный подарок.

Филипп взял Анжелину под руку и повел в сторону луга. Развеселившись, словно дети, они побежали и остановились только на берегу, под дрожащей листвой плакучей ивы. Стая диких уток с хриплым кряканьем, шумно хлопая крыльями, опустилась на темную воду.

— Посмотрите на них, — сказала Анжелина. — Им повезло, они барахтаются в чистой воде. У нас здесь так хорошо! Филипп, любимый мой, как я счастлива! Этот день стал днем испытаний, но он почти закончился. Я хочу только одного: быть с вами. Теперь я даже не понимаю, почему мы ссорились.

— Несомненно, от избытка эмоций, от нервозности, — предположил он. — Но это больше не повторится, вот увидите.

С этими словами, полными нежности, Филипп обнял Анжелину и жадно припал к ее губам. Она безропотно покорилась. За первым поцелуем последовали другие. Они оба дрожали от страсти. Филипп начал расстегивать блузку Анжелины, опиравшейся спиной на ствол дерева. Он, задыхаясь, обнажил верхнюю часть ее груди, затем, приспустив кружевную нижнюю рубашку, принялся ласкать языком коричневые соски, затвердевшие от желания.

— О, Анжелина! Дорогая! Однажды вы станете моей и я смогу любоваться сокровищами вашего тела! У вас такая нежная, такая белая кожа!

Доктор наклонился, собираясь осыпать шею Анжелины поцелуями. Но вдруг выпрямился и отступил назад.

— Остановимся на этом, иначе я потеряю голову. Я подожду, я и так самый счастливый мужчина на свете.

Анжелина одарила его лучезарной улыбкой, полной благодарности. Подойдя к Филиппу, она обняла его за плечи и принялась целовать. Необходимость отсрочить заключение их союза сейчас огорчала ее гораздо больше, чем его.

— Когда я буду учиться в Тарбе, вы приедете ко мне? — выдохнула она между поцелуями. — И мы наймем фиакр?

— О, конечно, приеду! Какая прекрасная мысль! Фиакр! Мне хотелось бы сейчас оказаться в нем. Мы вдвоем, занавески задернуты, нас никто не видит… Обещаю вам, что сдержусь, как сдержался сегодня. Я счастлив уже тем, что могу вдыхать аромат вашей кожи, прикасаться к вашему телу. Теперь настала моя очередь просить у вас прощения. Сегодня я вел себя как последний дурак.

— Это моя вина, — возразила Анжелина.

— Вовсе нет, виноват я один!

Они радостно рассмеялись, словно заговорщики, уверенные, что стоят на пороге новой жизни, думая о минутах, когда ничто не сможет служить им препятствием. Зазвонили колокола собора.

— Пойдемте ужинать. Уже поздно, — решил Филипп. — Потом я провожу вас на улицу Мобек. Я уеду завтра, во второй половине дня, но в нашем распоряжении будет целое утро.

Анжелина застегнула блузку. Она задумчиво смотрела на золотистые облака. «Прощай, мое прошлое! — говорила она себе. — Прощай…»

Глава 18 Руки Анжелины

Тарб, суббота, 20 ноября 1880 года