Ангелофилия

А тогда опустившись на дно, начал судорожно цепляться за ил, и водоросли. Подобно раку, полз и пускал пузыри, не видя ничего кроме серебристых блесток своих же пузырей, бликующих словно перископы инопланетян, которые , наблюдали за происходящим.

Сделав еще несколько решительных усилий, выполз на мель. И, встал в полный рост. И почти сразу под тихим натиском новой волны  упал в мягкую влажную тьму ночи.  Уже ничего не понимая скребся, резался ракушками, рыхлил прибрежный песок, густо перемешанный с донным камнем. Сил не осталось. Выбравшись на две трети, через секунду, вдруг снова провалился в шуршащие  о берег волны.

Проснулся ночью от нереальной тишины. Под прохладным лунным светом, ведомый звездами и плеском рыбешки, и заилиный как какое то дьявольское отродье побрел в направлении турбазы, спрашивая себя: «О, Боже, как же я мог полюбить такую бессердечную ! Как?»

Старался разозлиться, но не мог. Начало следующего дня ходил по берегу, устраивал засаду в кустах, искал меж деревьев глазами. Нет, не мстить. Объясниться!? Но  понял, что уехала, не попрощавшись. И уже точно зная, что бесполезно бороться с силой, с которой ни в какое сравнение не идет даже двухметровая волна, а тем более, усилия обычного человека и  даже сотни и тысячи вместе взятых – с силой любви. Все равно что Божья сила грома рядом с человеческим голосом!

4

Ангел

Телефонные трели накатывали как, холодные волны на одинокого купальщика,  мечтающего найти янтарь с доисторическим насекомым. Ждал что Ленка поднимет трубку. Вспомнил. Хорошо,  было тогда в Светлогорске,но холодно.

Услышал звук воды. Она в  ванной. Откинул одеяло, тапки где то и пошел. Трели кончились. Зашел в ванну, сухими, еще сонными губами прикоснулся к распаренной, чистой, растянутой,как чемодан с долгожданной посылкой,коже живота.

Вспомнил о сохранении, токсикозе,отечности, (пичкали сильнодействующими), жуть нагоняли, и от того  нормально не кушала,  нервничала, и плохо спала.

Жаловалась, что боится. Что потеряет свободу. «Ну, ну.– успокаивая, шептал на ухо. – Ты смелая, сильная! Преодолеешь, все сможешь!»

Гладил по небольшому для девяти месяцев животу и отекшим ногам. «Фу-у, противная.» – хныкала она. – «Ну что ты, прекрасна» – «Да уж, скажешь! Когда кашляю, моча не держится» – «Ну, это мелочи. Подотрем.»  Она вяло улыбнулась.

Малыш пинался. «Ай! Еще один футболист» – беспомощно вскрикнула она. Каждый день девятого месяца, унимала волнение,чем могла. Вчера меняла землю в многолетних цветах. Позавчера медленно, как гигантская черепаха, ходила по вещевым распродажам. Еще раньше ездила на дачу и привезла охапку переросшей петрушки. И так далее. Лег. Только пригрелся снова звонок.

Слышал, но лежал и ее «Алле», и дальше. «Нет, вы ошиблись, это не поликлиника». Жду. Через минуту: «Мог бы и не бежать. Как всегда поликлиника  нужна!» – «Да-а, я сделаю им врачебный прием.  А-а вы ничего не хотите?» – «Да уж, в моем положении» – «Ну что ж так!» – «Вашими бы глазами, – ответила она, взглянув, как на безумца. – Тебе не противна?»  «Нет, а что?» – «Ничего, просто отвращение к себе». Он молчал,жалея ее, и себя, вспомнив, что еще шесть месяцев назад сняла халат и юркнула, а теперь вот нельзя милой девушке Карлсона.

И он действительно с животом ее немного брезговал, даже не то резкое слово, скорей не узнавал.Она уловила. Как,ведь не чем не проявил!? А раньше. Несколько плавных движений и рядом.

Молоды и упруги, как акробатические батуты. А теперь он видит ее в снах,  в сиянье  ночей. Так тихо, не по-настоящему,наверно почти как Эрос  Психею, не понимая как это, хотябы страстно и ей ничего не остается, как подчиниться.Он и его душа давно уже у нее в плену и с ним уже произошла загадочная метаморфоза.Он не мог без нее даже хоть сколько то продолжительно.

Ангел летел вдоль меридиана. Изредка зевал и как ему казалось, засыпал налету. Полет шел согласно магнитным параллелям и напоминал невидимый самолет-разведчик, ведущий наблюдение за суверенными территориями. Ангел не вдавался, куда летит.Обычная рутинная ангельская работа.

Координаты схожие с хорошо начищенными пастой гойя, заклепками  самолетных крыльев. И вели в один из роддомов Лыжного Ножгорода, где вселиться в одного из трех новорожденных, представленных земным биополем. Критерии на вселение известны. Все три ребенка  проблемные,как сказал бы врач и потому Ангел должен сориентироваться на месте.На самом деле выбор делался за него. Пока летел над океаном, казалось, что мерз, словно воспоминания о холоде, когда то впаялись, от того же проявлял понимание к челюскинцам, Амундсену, Берингу и другим исследователям Севера, не имея к ним отношения.

Встречные потоки жгли, и по инерции отворачивал лицо,будто чувствуя, как оно раскаляется, в потоке,огненного Везувия. «Воздух вязкий и плотный,как при быстром беге» – заметил  Ангел,  вспоминая теплый спартанский климат и  плодородную долину Нила, где, устав от праведных дел,  если слово устал применимо к Ангелам, отдыхал под кустами красно-белой акации.