«Ангельская» работёнка

— Значит, вооруженные ограбления?

Гринго просиял в ответ.

— Вооруженные ограбления.

— Я скоро, — сказал Банни, устремившись в ванную.

— Кстати, — крикнул ему вслед Гринго, — если ты ищешь вторую половинку бутерброда, то она прилипла к твоей спине.

Глава девятая

Банни поерзал на стуле. Теперь он чувствовал себя более-менее человеком, но именно что «более-менее». Организм вроде согласился вести себя прилично — но только из-за важности ситуации и понимания того, что в будущем придется расплачиваться.

Они пребывали в комнате для совещаний на втором этаже полицейского участка на Шериф-стрит[29]. Кроме самого Банни, на стульях сидели Гринго и десять других детективов, с каждым из которых Банни имел хотя бы шапочное знакомство. В комнате было неприятно тепло из-за включенного на полную мощность отопления. Окна запотели от конденсата, прикрыв вид на оживленный и грохочущий субботним утром Дублин. В руках у Банни находилась бутылка воды, за которую он цеплялся изо всех сил.

Гринго как бы невзначай наклонился к нему через стол.

— Как голова?

— Жить будет.

Дверь открылась, и в комнату для совещаний целеустремленно вошли детектив-сержант Джессика Каннингем и детектив-сержант Дара О’Шэй. О’Шэй, коренастый парень из Мита[30], на вид был идеальным образцом типичного ирландца. Копна рыжих волос, веснушки и широкая ухмылка делали его похожим даже не на кота, поевшего сливок, а, скорее, на такого, который более чем готов этими сливками поделиться: «Да их там полно, пацаны, заныривайте с головой!» О’Шэй улыбнулся и кивнул знакомым лицам, то есть, можно сказать, всем.

В отличие от О’Шэя, Джессика Каннингем села и уставилась на противоположную стену с такой напряженностью, будто только в этом и состояла ее задача на утро, коей явно мешали все остальные присутствующие.

Второй и последней женщиной в комнате была детектив Памела Кобелиха Кэссиди, но сказать, что между двумя дамами не присутствовало особого чувства сестринства, стало бы преуменьшением. Каннингем знала, что именно Кобелиха придумала для нее прозвище Робосися. Банни заметил, как неловко заерзала Кобелиха. Легче было склеить обратно расколотый айсберг, чем пытаться наладить испорченные отношения с Каннингем.

Банни как бы невзначай наклонился к Гринго.

— Похоже, ты будешь снова работать под началом сержанта Каннингем.

— Попытайся побольше молчать, хамло болотное. От твоего дыхания несет как от трусов бомжа.

Банни выпрямился и дыхнул в ладошку. Воздух, который он втянул ноздрями, намекнул ему, что Гринго, возможно, прав. Однако несомненным было и то, что он хотел, чтобы Банни заткнулся.

Детектив-инспектор Финтан Верхолаз О’Рурк вошел и закрыл за собою дверь. Затем встал в центре комнаты, всем видом давая понять, что он тут главный. Высокий, но крепко сбитый мужчина с жилистым телом, свидетельствующим о его одержимости бегом на дальние дистанции, О’Рурк был стопроцентным карьеристом. В течение нескольких лет он оставался самым молодым детективом-инспектором в полиции, но ничто не указывало на то, что он планирует им быть и дальше. Любой, у кого имелись хотя бы две извилины, ни за что не поставил бы на то, что восхождение О’Рурка прервется. В свое время Финтан и Банни крепко дружили, прежде чем О’Рурк стал вращаться в более высоких сферах и до того прискорбного случая на свадьбе Финтана, когда Банни защитил себя от приставаний разгневанного лебедя.

— Итак, — сказал О’Рурк, — благодарю, что пришли. Вы все прикомандированы к моей команде — к отделу крупных ограблений, как это будет называться в обозримом будущем. Я детектив-инспектор О’Рурк, возле меня детективы-сержанты О’Шэй и Каннингем — две мои правые руки. Подразумевается, что мы будем заниматься всеми крупными ограблениями, которые происходят в стране. Не спрашивайте, что значит «крупные». Это как отличие грязных приставаний от настоящей любви — станет понятно по ходу дела. Такова теория, теперь перейдем к практике.

О’Рурк кивнул О’Шэю, после чего детектив-сержант погасил свет и включил проектор, присоединенный к ноутбуку.

На экране появилась фотография мужчины лет двадцати с небольшим. Он носил тонированные очки, а коротко подстриженные волосы укладывал гелем. Он был довольно невысокого роста, но выглядел как человек, способный за себя постоять.