Ангельский факультет. (Не) истинная пара

Ректор делал движения, которые мне не были видны, и едва слышно произносил заклинание. Надо мной разрасталось магическое плетение, его узор усложнялся с сумасшедшей скоростью, искрил всеми цветами радуги.

В голове кружилось, Эйва закричала – там, внутри меня. Камни крутились смерчем местного масштаба, отбрасывая яркие блики на тёмные стены. Голос ректора слился в один сплошной нарастающий гул, в полу вспыхивали знаки, но я уже не понимала ни их значения, ни вообще происходящего.

Только ловила воспоминания. Последний бой, последние потери, вся моя жизнь – много жизней – выстраивались цепочкой ярких, правильных картин, совершенно чётко разделяя воспоминания мои и Эйвы.

– Армарос! – скомандовал Рингар, и Скаллид моментально шагнул в круг, ко мне. Ледяные руки сомкнулись, губы коснулись губ, и на этот раз, ощутив, как мир начал двоиться, я доверилась ему.

Сзади что-то подтолкнуло, из спины словно выстрелила пробка силы, я выгнулась, услышав вскрик – голосом, который последние пять лет считала своим. Обернулась, чтобы заметить падающую на руки Жозеффу Эйву.

Камни разом погасли, стих голос ректора. Несколько долгих мгновений оставалось темно и почти тихо – раздавался лишь шорох тяжёлого дыхания.

Я вглядывалась в глаза моего ангела, ловя в них ответный огонь. На его коже вдруг начали разгораться красные прожилки огненных узоров, заполняясь светом, теплом. Прикосновение уже не было таким ледяным и вымораживающим, наоборот, становилось всё жарче, всё горячее.

Внутри что-то откликнулось пульсацией яркого белого света, который вырывался наружу из меня, где-то далеко надсадно и тоскливо кричал страшный голос бывшего мужа.

Не знаю, сколько прошло времени, минуты, дни, тысячелетия слились в одном бесконечном мгновении, в которое я видела глаза, ощущала жар любимого тела и больше ничего вокруг не замечала.

Внезапно снаружи раздался глухой, вибрирующий звук, и вся библиотека содрогнулась.

Я попыталась оглянуться, и только сейчас сообразила, что снова несвободна. Но на этот раз моё тело находилось внутри родного, любимого тела моего ангела. Вопреки всему, что нас разделяло, вопреки страхам и запретам мы слились воедино и, кажется, сияли ясным белым светом, озаряя дальние уголки зала и подбашенные пространства в потолке.

Наверное, ректор снова снял защиту зала – как иначе к нам смогли бы ворваться огромной толпой Жало с Делицией, Агава и ещё десяток-другой оборотней всех мастей?

Замерли на пороге, оглушив тишиной.

– Вот, – выступила вперёд девушка, и я с изумлением узнала Селену. Черты её лица едва уловимо менялись, становясь иными и более величественными.

И с ещё большим изумлением увидела, как побелевший, почти обессиленный Рингар Абели подобрался и отвесил ей лёгкий учтивый поклон.

– Сеньора Морвейн.

На запястье Селены блеснул магический браслет.

– Морвейн? – пробормотала я, непроизвольно пытаясь выбраться из Скаллида. Тот, впрочем, меня не отпустил, и мы превратились в нечто двухголовое, по-прежнему светящееся.

– Рада видеть вас, сеньора Софери, – улыбнулась Селена, пробивая воспоминаниями.

Одна из старших ведьм конклава магов Среднего мира! Мы часто контактировали с конклавом через них, и я наконец-то начала вспоминать!

– Какими судьбами? – удивилась я. Селена вздохнула:

– Конклав был обеспокоен тем, что творится в вашем мире.

«И заслали лазутчицу», – хмыкнул Скаллид. Похоже на то.

– И куда исчезают наши сёстры, – добавила жена Кафриэра, а мне вспомнилась та несчастная, что досталась озабоченному горгулу.

Так значит, Селена не просто так проникла в нашу семью... Ох, бедняга. Спать с нелюбимым подозреваемым ради информации... Да что там спать – заключить с ним магический контракт!

– Ты хоть не привязана к нему?! – вырвалось.

– Привязана, но не необоротно, у меня есть пути отступления. Однако сейчас... вы не могли бы помочь? Конклав не останется в долгу.

Она обернулась, и в ответ откуда-то из-за крыльев и голов вышли несколько оборотней в человечьем виде. Между ними в потоках силы покоились магические носилки.

При виде обездвиженного Кафриэра сердце всё-таки сжалось, выбивая из себя остатки былой привязанности, окончательно возвращаясь в реальность настоящих чувств. Только глаза на его лице были всё ещё живыми, пылающими...

– Запечатать! – рявкнул ректор – я и не подозревала, сколько в нём может храниться ненависти, ярости, гнева.

– В чём помочь? – переспросила я, подозревая, что Селена имела в виду несколько иное, чем запечатывание горгула.

– Лорд Важан... настоящий. Его ещё можно спасти?

Рингар пристально посмотрел на нее, магичка ответила прямым взглядом.

– Иногда... – её голос едва дрогнул, но она не отвела глаз, – когда Кафриэр глубоко засыпал... мы разговаривали. Настоящий грифон боялся натолкнуть его на мысль, что истинный хозяин тела пришёл в память. Но мне... удалось достучаться.

– Нужен кто-то, кто сможет помочь в разделении, – пробормотал ректор.

– Я готова попробовать, – отозвалась Селена с неожиданно мелькнувшей нежностью. – И прийти в себя, и адаптироваться. Не знаю, что получится... но могу немного задержаться в вашем мире.