Ангельский Огонь

Светящееся зелёное дерево было выгравировано на троне Земляного Дракона, а на троне Небесного Дракона — золотая молния. Однако символы на двух других тронах — пламя трона Огненного Дракона и капля воды на троне Морского Дракона — оставались неосвещёнными. В данный момент возле трона Морского Дракона стояла Никс.

Аллегра прикоснулась к моей руке, затем присоединилась к другим зрителям церемонии. Я осталась одна в центре внимания всех этих солдат Легиона, большинство из которых было мне не знакомо. Шагая к Никс, я приметила в море незнакомцев Дамиэля. Я хотела улыбнуться ему, но тут увидела в толпе моего отца. Он наблюдал за мной.

Все наблюдали за мной, не только Дамиэль. Хотя когда он смотрел на меня, остальные растворялись. И мы оставались вдвоём, как было тогда, когда нас связывали бессмертные кинжалы.

Мне пришлось напомнить себе, что другие смотрят. Так что я держала голову высоко поднятой и смотрела перед собой, на своё будущее: трон Морского Дракона. Я намного лучше стала контролировать крылья по сравнению со своим первым днём в качестве ангела. Когда я впервые встретила Дамиэля, я так нервничала в присутствии Мастера-Дознавателя, что они просто сами появились. Не сегодня. Сегодня они были элегантно расправлены позади меня, высоко и широко, делая меня до невозможности огромной. Как и положено ангелу.

— Каденс Лайтбрингер, — сказала Никс, когда я остановилась перед ней.

Она пробежалась взглядом по моим сине-белым одеждам. Переодеваясь в церемониальное одеяние, я рассказывала Аллегре о своём путешествии на Найтингейл с Дамиэлем. Она уже знала про мою необычную магию, так что я не скрыла эту часть, как в своём официальном отчёте. Но я не сказала Аллегре, что в Дамиэле тоже есть Бессмертная кровь. Это не мой секрет.

— Займи своё место, — приказала Никс, показывая на трон Морского Дракона.

Я села на свой новый трон. Солдат протянул Никс длинную цепочку, и она обошла меня по тесному кругу, приковывая меня к моему трону. Пока она снова и снова оборачивала вокруг меня эту цепь, её звенья начали светиться голубым. Блестящий металл обжигал мою кожу. Боль была почти невыносимой, но я не кричала. От меня ожидалось, что я вытерплю это молча.

В сочетании с болью я ощущала кое-что ещё. Нечто древнее, как сама Земля. Я ощущала неукротимую, первобытную мощь стихийной силы, струившейся по стенам замка, вливавшейся в трон, по цепям и, наконец, в меня. Эта древняя сила связывала меня с замком и близлежащими Болотами, где царила стихия Моря, где правили вода и лёд. А через стихию воды и льда я связывалась со всем миром, с погодой и магией стихий Земли.

Чистая, невообразимая мощь стихии Моря сотрясала всё моё тело, но я была так тесно прикована к трону, что не могла пошевелиться. Сила сотрясала меня до тех пор, пока грохот в ушах не заглушил все. Он нарастал, двигался ещё быстрее, ещё первобытнее.

А потом всё закончилось.

Тряска прекратилась, сменившись тихими, спокойными звуками моря. Я ощущала нежные волны безмятежного океана. Я чувствовала вкус морского воздуха. Я слышала тихую ночь после снегопада — безмолвную, умиротворённую, застывшую. Я ощущала свежий, покалывающий запах тающего весеннего снега над цветущими скалами в русле реки. Я наблюдала за медленным движением ледников, которое было неуловимым для других, но не для моей магии.

Я чувствовала это всё — мощь воды, льда, моря — связанное со мной через магию этого замка.

Сковывавшие меня цепи исчезли, рассеявшись холодным туманом.

— Встань, Каденс Лайтбрингер, — сказала мне Никс. — Ангел Стихийных Просторов, Морской Дракон Замка Бури, Владычица Болот, Королева Воды и Льда.

Я поднялась на ноги. Аудитория аплодировала в очень чинной, характерной для Легиона манере, тщательно просчитанной, чтобы не звучать слишком дико, но в то же время достаточно громко, чтобы выказать уважение. За стихающими аплодисментами раздались ноты музыки. Заиграл струнный квартет. Двери открылись, и официанты в черных костюмах внесли напитки и закуски.

Несколько солдат поздравило меня, но как только мой отец направился в мою сторону, они все поклонились, уступая ему дорогу.

— Генерал Сильверстар, — произнесла я.

Мой отец твёрдо верил в поддержание приличий Легиона на публике. Наедине я иногда добивалась, чтобы он немного расслабился. Иногда.

— Твоё выступление на церемонии Дракона было приемлемым, — сказал он мне.

«Приемлемо». От него это высокая похвала. Люди говорили, что у генерала Сильверстара нет чувств, но никто из них никогда не получал от него оценку «приемлемо». Он действительно питал нежные чувства к своей дочери, хоть и отрицал это.

— Твоё лицо могло бы выдавать меньше эмоций, — добавил он.

Я подавила желание вздохнуть. Вот вам и нежные чувства.

Я схватила бокал и тарелку закусок с подноса проходившего мимо официанта. После своего приключения на Найтингейле я умирала с голода. Мой отец смотрел на мою еду, пока я ела. Я старалась сожрать её как можно быстрее, но так, чтобы со стороны не было заметно, как я жру. Жрать — это очень не по-ангельски.