Ангельское пламя

— Я пошлю письмо Эмили и предупрежу ее, что ты приедешь. И еще я дам поручение Морису, чтобы… чтобы ты не нуждалась в средствах.

Ролан пошел к двери, Анжелика окликнула его. Он обернулся и посмотрел на нее страдальческим взглядом.

— А что будет потом? — спросила она.

Он только печально покачал головой и удалился.

* * *

Анжелика беззвучно плакала, держа на руках своего бесценного ребенка. Было ясно, что у Ролана нет намерения простить ее. Ок не захотел обсудить то, что произошло между ними перед ее родами. Раньше он хотя бы ругал ее. Но теперь не сделал и этого. Не осталось ничего: ни любви, ни даже упреков. Ролан напомнил ей, что не извинился перед дядей Жаком и Андре Бьенвилем, а значит, он не считает себя виноватым. Он не захотел пойти на сближение с ней. Если она останется, они будут по-прежнему противостоять друг другу, пока не появится взаимная ненависть. А во имя их ребенка это не должно случиться.

Да, она все-таки поедет в Новый Орлеан. Ведь он ее отсылает. Сам напишет Эмили. Даже теперь он не предоставил ей права выбора. Если бы он попросил ее остаться, она бы забыла прошлое и бросилась в его объятия. А он этого не сделал. Все кончено.

Глава 34

Минули еще четыре недели. Как-то октябрьским вечером Анжелика сидела в отведенной ей комнате в доме Миро и кормила грудью маленького Жюстена. Ему было уже два с половиной месяца. Тельце его округлилось и стало розовым, и у него отросли темные волосики. Когда малыш глядел на нее своими синими глазками, он до боли напоминал ей Ролана.

Анжелика улыбалась, глядя, как ее сын жадно сосет молоко и толкает ее при этом в грудь маленькими кулачками. Она любила проводить время с ним. Ей было трудно поверить, что вся ее жизнь так круто изменилась всего за несколько недель.

Анжелика приехала в Новый Орлеан вместе с Бланш, Коко и Рубеном. Ролан убедил Бланш поехать с Анжеликой. Да и сама Бланш не могла себе представить, как будет жить без маленького Жюстена, которого она обожала. Теперь Бланш и Коко попеременно сидели с ребенком, пока Анжелика репетировала, готовясь к предстоящему концерту.

Анжелика волновалась. Подумать только! Она будет петь перед любителями оперы! А ведь креолы знают в этом толк и не потерпят посредственного выступления.

Мадам Сантони старалась укрепить уверенность Анжелики. Андре Бьенвиль пригласил ее из Сент-Джеймса, предложив ей апартаменты в отеле и очень хороший гонорар, как наставнице Анжелики. К удивлению Анжелики, мадам Сантони приняла приглашение, а ее муж Антонио остался в Сент-Джеймсе вести занятия вместо нее.

Мадам помогла Анжелике составить программу концерта. Они встречались в театре утром и во второй половине дня для репетиций, но Анжелика пела также и в доме Миро под аккомпанемент Бланш.

Однажды Анжелика сказала мадам Сантони; Что ей кажется неудобным петь перед публикой ради заработка.

Мадам Сантони понимающе кивнула:

— Я знаю, вы считаете, что приличная молодая женщина просто не может появиться на сцене. Когда-то и я внушала вам это, убеждая вас петь только в церкви во славу Господа. — На глазах мадам Сантони появились слезы, и она продолжала: — Я делала так, потому что сама испытала много горя, моя дорогая. Но когда я услышала Дженни Линд прошлой зимой, я переменила мнение. Голос мисс Линд — это дар Божий. И ей необходимо делиться своим поразительным талантом со всем миром. — Мадам Сантони ободряюще сжала руку Анжелики. — А ваш талант, дорогая, даже еще больше, чем у нее. И прятать от людей это священное пламя просто нельзя.

Анжелика обняла свою учительницу. Ее больше не беспокоила мысль о публичном выступлении.

И практические соображения тоже побуждали Анжелику дать этот концерт. У нее теперь есть сын, ее забота, ее любовь. И так как они с Роланом будут жить порознь, ей нужно иметь свои деньги, а не тратить те, что Ролан выделил ей через фирму Мориса Миро.

Ночами, лежа в постели, Анжелика мечтала о тепле Ро-лана, о его объятиях.

Бланш не раз уговаривала Анжелику вернуться в Бель-Элиз и помириться с Роланом. Но ведь Ролан виноват в их разрыве. И он сам отправил ее в город. Так, значит, он и должен сделать первый шаг. Но он даже не попытался… И это глубоко огорчало ее.

В дверь кто-то постучал. Анжелика тихо сказала:

— Войдите.

В комнату вошла Эмили Миро в золотистом шелковом платье, В руке у нее была свернутая газета.

— Ну, как себя чувствует наше драгоценное дитя сегодня вечером?

Анжелика улыбнулась в ответ своей гостеприимной хозяйке и сердечной подруге.

— Он наелся и теперь сладко посапывает.

Эмили развернула газету и протянула ее Анжелике.

— Вот, посмотрите. А я пока уложу Жюстена в колыбельку.

Анжелика кивнула, осторожно передала ребенка на руки Эмили и взяла газету.

Она увидела большую рекламу. Конечно, это сделал Андре Бьенвиль.

«Приходите послушать креольского ангела. Осталось всего несколько приличных мест».

Анжелика вздохнула и отложила газету. Эмили повернулась к ней, стоя у колыбели.

— Андре хорошо знает, как привлечь публику. Весь Французский квартал уже гудит в ожидании вашего дебюта.