Ангелы

      Я развернулся и пошел к кабинету, где буквально через минуту должна была начаться пара. Роза стояла около дверей, крепко прижимая к себе сумку, взгляд застыл перед собой. Как только я попытался окликнуть ее, появился профессор, открыл дверь и впустил всех в аудиторию. Следуя уже традиции, Роза села около окна, я быстро подошел и сел рядом. Как только в классе прекратились все ерзанья и шепоты, профессор посмотрел на меня.

– Что с Вами? – спросил он, разглядывая мое лицо, прищурив глаза.

– Упал. – Буркнул я и снова уставился на Розу.

– По дороге к кабинету, я встретил еще одного, со старших курсов. Он, видимо, тоже упал? – навис профессор.

Я снова посмотрел на него – как же мне хотелось сказать, чтобы он шел к черту и никогда не возвращался…

– Видимо. Не могу знать, сэр! – ответил я надменным тоном, всем своим видом показывая, что он меня достал.

– Быстро же Вы учитесь врать, мистер Прей! – сказал он и пошел к доске.

Этого мутанта на преподавательском месте звали Кретч и вел не менее мутантский предмет – «Сознательность человека». Предмет вещал о том, что человек делает сознательно, а что – нет, что ему надо делать сознательно, а что иногда свалить на состояние аффекта.

– Сегодня лекция посвящена обиде. Как вы уже знаете, обычно все эмоции формируются в голове, а потом, с позволения головного мозга, выходят, так сказать, наружу. Обида относится к категории эмоций и чувств. Как и все остальные, так сказать, порывы человеческого сознания, обида проявляется по-разному у мужчин и женщин. Видите ли, женщины, как они глупо полагают, имеют больше власти, и их обида резко отличается от мужской. Ну, об этом чуть позже. Значит так, пишите: обида – один из воздействующий путей что-либо заполучить или услышать. Мозг решает, что пора выводить обиду на, так сказать, поле боя, когда ему чего-то не достает, или он посчитал что, что-то было оскорблено. Оскорбления – очень интересная вещь. Наверное, вы уже могли заметить, что одного человека можно обозвать нехорошим словом и он ответить лишь морально или физически. Другой же человек ничего не ответит, а, так сказать, просто обидется. То есть у каждого мозг решает по-разному, когда и на кого обидеться. У женской части он работает намного продуктивнее, так как женщине проще получить то, что она хочет с помощью обиды, нежели мужчине…

«Мудак нудный», подумал я и посмотрел на Розу: как всегда, тщательное записывание идиотской лекции, на меня она даже не смотрела. Обида?

– Роза! – позвал я ее.

Как я и ожидал, она сразу же сделала вид, что не слышит меня: ее лицо моментально перекосилось и она уставилась в одну точку прямо перед собой, на долбанные клеточки в тетради, продолжая игнорировать меня.

– Роза! – я произнес ее имя чуть громче, и не заметил, что вместо девушки на мой зов обернулся Кретч.

– Прей! – окрикнул он меня. – Я не мешаю?

– Нет, сэр! – честно ответил я и посмотрел ему в глаза.

Он сузил их и оскалился.

– Соблюдайте тишину, мистер Прей, не отвлекайте меня! – грозным голосом прошептал он и уставился на альбомные листы с лекцией, лежащие перед ним.

– Послушай, Роза! – снова обратился я к ней.

Наконец, девушка снизошла до меня и посмотрела в мою сторону.

– Что? – сухо ответила она, положив ручку в рот и принялась ее грызть.

Алые губы нежно обхватывали ручку, а белые зубы покусывали колпачок, изредка показывался язык. Все мое мужское начало затряслось, страшно желая, чтобы в ее чудесном ротике была не грязная ручка, а кое-что другое. И это-то в процессе мелкой ссоры, ее обиды и во время лекции про обиду. Как не вовремя!

– Гавриил! – протянула она и помахала рукой перед моим лицом.

Я зажмурился и опустил глаза, чтобы чертова ручка во рту вышла из головы.

– В чем я провинился перед тобой, Роза? – спросил я, не поднимая глаз.

– Ты что, действительно ничего не понимаешь? Твой поступок просто омерзителен…

– Да какого хера, Роза? – во весь голос спросил я, и почему-то выхватил у нее ручку из рук и застыл.

– Выйдете вон! – профессор Кретч гаркнул на меня.

Я же смотрел на Розу, не шевелясь и жутко злился. Мне хотелось разбить морду скотскому профессору, схватить обиженную девушку и…поцеловать.

– Прей! – профессор снова крикнул на меня.

В аудитории послышался смешок, который, естественно, принадлежал моему брату.

– Я сказал: вон отсюда! – повторил профессор свою занимательную просьбу.

Я схватил сумку, встал, еще раз окинул Розу взглядом и выскочил из аудитории.

У меня было еще две пары помимо этих двух, но сидеть на них и смотреть на надутые губы Розы, настроения у меня не было. Я отправился домой. Люцифера ждать не стал – до дома где-то около часа пешком идти.