Ангелы

– Прости, – прошептал он.

– Когда это началось?

– Уже после того, как ты уехала в Лос-Анджелес!

Я фыркнула.

– Но ведь задолго до этого между вами что-то было!

– Мы были просто… друзьями. Богом клянусь.

– «Просто друзьями». Могу себе представить. Заигрывали и кормили друг друга проклятыми трюфелями! Чтобы изменить, необязательно спать с кем-то, понимаешь?! Можно изменить просто эмоционально, не физически!

Он наклонил голову.

– Ты в первый раз так поступил со мной?

– Разумеется! – Он был шокирован.

– Это твоя единственная любовница?

– Да, это моя единственная любовница.

– Но и одна – это уже слишком много.

– Знаю, знаю, мне так жаль, что я так поступил. Я бы отдал левую руку, только чтобы вернуть все назад и все исправить, – возбужденно забормотал он.

– Ты ведь винил меня, да? За выкидыши?

– С чего? Вряд ли это твоя вина.

– Это моя вина. Возможно, я… что-то нарушила, когда… сделала аборт. В тот день, в кабинете доктора Коллинза, я знаю, ты меня винил. Ничего страшного, я тоже себя винила.

– Я не винил тебя. Это ты на меня сердилась.

– Нет.

– Ты чувствовала, что я силой заставляю тебя завести ребенка. А если бы мы не стали пытаться, то никогда не пережили бы весь этот ужас с выкидышами.

Я сжала губы, не желая признаваться, но чувства переполняли меня.

– Хорошо, я и правда сердилась на тебя.

И до сих пор сержусь. Более того, я просто в бешенстве. Я только что поняла это. Наша жизнь шла своим чередом, пока он не разбудил спящую собаку.

– Но ведь это не я тебе изменила, – сказала я с горечью.

– Ты же сбежала в Лос-Анджелес ради Шэя Делани.

– Что? Да нет же, черт побери! – От возмущения я начала заикаться.

– Да. Ты могла бы уехать в Лондон к Клер или в Нью-Йорк к Рейчел, или вообще остаться дома. Но ты приехала сюда!

– К Эмили!

– Нет, не к Эмили! Не только к Эмили. В газетах написали про киностудию «Дарк Стар», о том, что они активно сотрудничают с Голливудом. Ты могла бы догадаться, что он тут. Я был с тобой честен, почему бы и тебе не признаться мне во всем?

Мы шли и сердито молчали. Как дерзко он решил возложить всю вину за свою измену на меня! Где-то в уголке сознания у меня зародилась мысль, она поплыла наверх, чтобы выбраться на поверхность. Пока этого не произошло, я успела повернуться к Гарву и спросить:

– Почему ты все еще так сильно ненавидишь Шэя?

Он остановился, присел на камень, подперев подбородок ладонями, и несколько раз глубоко вздохнул.

– Неужели непонятно?

– Скажи мне.

– Хорошо. Вот почему. Ты – самый дорогой мне человек в этом мире. А Шэй обращался с тобой, как с дерьмом. Когда ты рассказала мне про аборт, мне хотелось убить его. Потом мы поженились, переехали в Чикаго, вернулись домой… Но каждый раз при звуке его имени ты вся бледнела…

Правда? Я не знала, что это так заметно.

– Правда, – ответил Гарв на мой непроизнесенный вопрос. – Каждый раз, когда мы проезжали мимо дома его матери, ты поворачивала голову и смотрела.

Да? А я и не осознавала. Ну, раз Гарв так говорит, наверное, так оно и было. Не каждый раз, но иногда – точно.

– Я обычно делал большой круг, чтобы мы не проезжали мимо. У меня было ощущение, что мы никогда не освободимся от этого подонка. Постарайся встать на мое место. Представь, что каждый раз при упоминании имени моей бывшей девушки, я бы забывал о тебе напрочь и у меня ехала бы крыша. Тебе понравилось бы?

– Прекрати винить меня!

– Потом появляется эта статья в газете, а еще через четыре дня ты меня бросаешь. В следующий раз, когда я тебя вижу, ты уже собираешься в Лос-Анджелес.

– Я бросила тебя не потому, что прочла что-то про «Дарк Стар», – сказала я в бешенстве. – Я ушла от тебя, потому что ты, черт возьми, завел любовницу! И ты даже не попытался остановить меня…

– Я сейчас пытаюсь остановить тебя, – мрачно сказал он.

– Ты сказал только, что выплатишь проценты по закладной, а потому помог мне запаковать мои вещи!!! Ради всего святого!

– Я пытался!!! Несколько дней я пытался поговорить с тобой, но ты игнорировала меня или приходила домой такой пьяной, что обсуждать что-то было бесполезно. В тот день, когда ты ушла, я не стал сопротивляться, потому что решил – ты меня все равно бросишь.

– И как же ты пришел к такому выводу?

– Я думаю, мы слишком долго пребывали в безысходности. И ты бы не стала говорить со мной.

– Это ты со мной не поговорил! Это твоя вина!

– Я надеялся, что ты попытаешься как-то преодолеть это. Можно сказать, что никто из нас не совершенен…

– Говори за себя! Я не сделала ничего плохого! – Меня трясло от злости. – Если подытожить все, что ты мне сказал, – ты изменил мне, но в этом нет ничего плохого, потому что это полностью моя вина.

И тут Гарв сделал кое-что ему несвойственное. Он потерял самообладание. Казалось, его распирает. Его мышцы напряглись, а голубые глаза засверкали от ярости, когда он приблизил свое лицо к моему.

– Это не то, что я сказал. – Он выплевывал слова. – Ты знаешь, что я сказал, но не хочешь слышать, да?

Я посмотрела на часы и холодно сказала:

– Мне пора.

– Куда?

– Мне нужно кое с кем встретиться.

– С кем? С Шэем Делани?

– Да!