Ангелы

Я объяснила. Гарв как мужчина отвечал за то, чтобы уничтожать всех насекомых и прочих тварей. Пауки в ванной, мотыльки вокруг ночника, осы на подоконнике – все они были в его ведении. Я даже пальцем не шевелила, просто вопила: «Гарв, оса!» Он брал свернутую газетку, и начиналась битва. Но с улитками у него не все ладилось. Он их недолюбливал. Даже нет, панически боялся. Мы с ним встречались уже полгода. Как– то раз улитка заползла на ветровое стекло его автомобиля и расположилась там отдохнуть. Как раз со стороны водителя, на уровне глаз, так что бедняга Гарв был не в себе. Поездка на всех парах по автостраде не сдвинула мерзкую тварь с места. В конце концов я натянула резиновые перчатки, сняла улитку и выкинула ее, угодив в проезжавший микроавтобус «Нисан», набитый монашками. Мне тоже улитки не особо нравились, но я это сделала, потому что любила Гарва. С тех пор он часто просил меня избавить его от очередной скользкой гадости.

– Итак, ты сейчас убрала бы улитку с его ветрового стекла?

– Наверное нет.

– Вот и ответ на твой вопрос.

– Ну да. – Мне стало ужасно грустно.

Затем под воздействием спиртного я осмелела и вспомнила, что Шармэн умеет читать ауру человека.

– Умею, – подтвердила она.

– Правда?

– Умею, – повторила она.

– Ну и как моя?

– Ты правда хочешь знать?

После такого ответа мне правда захотелось узнать.

– Немного ядовитая, – сообщила Шармэн.

Неожиданно я расстроилась. Несмотря на то что вообще-то я не верю, что у меня или у кого бы то ни было есть аура.

– Ядовитая – это плохо?

– Плохо или хорошо – это только ярлыки. Ага, безотказная отговорка.

– Тебе стоит научиться не судить людей так строго, – наставляла она меня таким тоном, что было ясно – она меня осуждает.

Я высвободила голову из куста сирени и пошла в дом. И обнаружила, что Козлобородые тоже пронюхали про нашу вечеринку. Они экспроприировали музыкальный центр, и Мадонна сменилась грохотом тяжелого металла, в одном из углов комнаты толкался народ. Луис, миниатюрный смуглый красавчик, проявил недюжинные способности к слэму.[12] Если все остальные просто неслись друг на друга и сталкивались животами, Луис двигался малюсенькими шажочками и слегка качал бедрами, чтобы не повредить никаких жизненно важных органов.

К моему удивлению, бородатый Майк оказался в самой гуще событий, словно это было его самым любимым времяпрепровождением. Думаю, брюхо у него как раз для этого. Когда он ударял кого-то своим пузом, жертва отлетала на средину комнаты. После одного такого ударчика малыш Луис отлетел на пару метров, и остановило его только столкновение со стулом.

Луиса подняли и установили, что серьезных увечий он не получил. Тогда они начали изображать некоторое подобие стэйдждайвинга: один из участников прыгал на поднятые руки остальных, которые передавали его дальше по комнате, словно по волнам. Правда, эта затея провалилась, когда они решили поднять Майка и не смогли.

Народ разбрелся кто куда, но тут в уголке обнаружили бритоголового Итана, который угрюмо склонился над кофейным столиком. Из-за того, что у него была самая прикольная бородка, остренькая, как у Мефистофеля, а еще длиннющие усы, как у мексиканского революционера Эмилио Сапаты, свисавшие аж на подбородок, я считала, что он – предводитель Козлобородых. При более близком изучении оказалось, что он не просто так сидит в уголке, а развлекается с перочинным ножом. Положив руку на стол, ладонью вниз, быстро стучит ножом по столу, стараясь попасть между пальцами. Иногда он попадал себе по руке, о чем свидетельствовали порезы на пальцах, но чаще не промахивался и бил точно по столику.

– Прекрати! – воскликнула я.

– Это же моя рука, блин!

– Но стол-то Эмили!

– Я сейчас раздражен, а это мне помогает снять напряжение, блин! – Он угрюмо глянул на меня.

– Но… – беспомощно пропищала я, обеспокоенная судьбой столика. И тут мне в голову пришло решение проблемы. – Если хочешь заниматься членовредительством, то, может, будешь тушить об себя сигареты?

– Курить – здоровью вредить! – Он был смертельно обижен.

Оказалось, что ему так хреново, потому что он попытался было ухлестывать за Надей, но получил от ворот поворот. Как только я просветила его по поводу ее нетрадиционной сексуальной ориентации, он просиял:

– Да? Правда? Она с Ларой? Круто, блин! Что они, интересно, делают в постели?

Я и сама иногда об этом размышляю.

– Не знаю, – ответила я со всей серьезностью. – Оставь стол в покое.

Я снова вышла в сад, проверить, как там Трой и Керсти. Они все еще болтали друг с другом. Не успела я понять, что чувствую, как на меня, плечом к плечу, набросились Лара с Надей.

– Развлекаешься? – улыбнулась Лара.

– Да… – Я осеклась, так как Надя просунула руку под мышку Ларе и начала ласкать ее грудь.

– Эй! – засмеялась Лара. – Перестань!