Ангелы Ада

На языке политиков и представителей по связям с общественностью, Ангелы оказались на «пике популярности» в конце 1965. Пробег на День труда во владения Кизи повлек за собой падение их славы по всем статьям: города по всей стране с нетерпением ждали вторжения, надеясь, что их изнасилуют и разорят. Национальная гвардия была вызвана в такие важные пункты, как Паркер, штат Аризона, и Кларемонт, штат Индиана. Канадская полиция организовала специальное наблюдение на границе рядом с Ванкувером, Британская Колумбия; а в Кетчуме, штат Айдахо, местные жители взгромоздили пулемет на крышу аптеки на Главной улице. «Мы готовы к появлению этих подонков, – сказал шериф. – Мы упрячем половину из них за решетку, а половину отправим на кладбище».

Увеселительная прогулка Ангелов в Ла Хонду буквально опустила прессу. «Отверженные» совершили много странных, быстрых путешествий, но они никак не соотносились с пятью «W`"s. Одно из моих самых ярких воспоминаний того уик-энда – программная речь Терри, адресованная полиции на хайвее. Он завладел микрофоном, подсоединенным к каким-то мощным громкоговорителям, и использовал эту возможность, чтобы высказать полиции все что наболело, говорил о морали, музыке и безумии… Терри закончил речь на пронзительной, душераздирающей ноте, которую не скоро забудет департамент шерифа Сан-Матео:

– Запомните, – истерически кричал «отверженный» в микрофон. – Просто запомните, что, пока вы стоите здесь на этой холодной дороге, выполняя свой праведный долг и наблюдая за всеми нами, секс-маньяками и торчками, отрывающимися здесь по полной программе… просто подумайте, что ваша маленькая старушка-жена сидит себе дома с каким-то грязным стариной Ангелом Ада, шурующим между ее бедер!

Затем послышался взрыв дикого хохота, который прекрасно был слышен на дороге. «Что вы думаете об этом, вы, безмазовые легавые? Вы проголодались? Мы принесем вам немного чили, если у нас что-нибудь тут осталось… но не надо торопиться домой, позвольте вашей жене протащиться».

В победном хаосе, царившем в тот День труда, было трудно понять, что Ангелы перегнули палку и один из самых лучших контактов, который им удалось установить, вот-вот лопнет, рухнет, перегорит. Шухер в провинциальных городках считался уже навязшей в зубах устаревшей дребеденью, да и копы здорово напрягались по этому поводу. А наркокруги хиппи явились совершенно новым течением, последним писком моды, – совсем другой, как выяснилось, тусовкой, – но, так как война во Вьетнаме все больше занимала умы общественности, Ангелы оказались в общей упряжке.

Постепенно, месяц за месяцем, они скатывались в политику, но картина оставалась несколько туманной, а одним из наиболее обескураживающих элементов была географическая близость к Беркли, цитадели радикализма Западного Побережья. Беркли – соседняя дверь с Оклендом, но между ними нет ничего общего, кроме границы на карте и нескольких дорожных указателей, и во многом они столь же отличаются друг от друга, как, например, Манхэттен и Бронкс. Беркли, как Манхэттен, – город колледжей, магнит для бродяг-интеллектуалов. Окленд – магнит для людей, ищущих почасовую оплату работы и дешевое жилье. Они не могут позволить себе жить в Беркли, в Сан-Франциско или в любом из предместий* Бэй Эреа, заселенных представителями среднего класса. Это шумное, уродливое, с крайне неприветливым душком место, и со своего рода обаянием – вроде того, которое нашел в Чикаго Сэндберг. И это место – естественная окружающая среда для хулиганов, скандалистов, дебоширов, подростковых банд и межрасовых разборок.

*Официальное население Окленда – почти четыреста тысяч человек, но это всего лишь центр слишком раздавшейся городской клоаки под названием Ист Бэй, с населением около двух миллионов – цифра, почти вдвое превышающая данные по Сан-Франциско.

Мощное паблисити Ангелов Ада, которое здорово мешало повсеместному освещению студенческого бунта в Беркли, расценивалось в либерально-радикально-интеллектуальных кругах как отличный предлог для заключения с Ангелами союза. Такой альянс виделся интеллектуалам вполне естественным. Более того, агрессивная, антиобщественная позиция Ангелов – их отчужденность или, если хотите, своего рода умопомрачение – оказалась чудовищно привлекательной для Беркли, кишащего эстетами. Студенты, которых едва хватало, чтобы подписать петицию или обокрасть какого-нибудь барыгу, были очарованы рассказами об Ангелах Ада, грабящих города и говорящих все, что им только взбредет в голову. Но важнее всего была репутация Ангелов как людей, презирающих полицию и успешно

издевающихся над законом. Для удрученного своей несостоятельностью студента-радикала такой образ был, разумеется, мощным и притягательным. Ангелы не дрочили, они насиловали. Они не погрязли в теориях, песнях и цитатах, а шумно являли себя миру, поигрывая мускулами и гордясь настоящими яйцами.