Ангелы ада

– Здесь ищешь? В этом дворе? И как успехи?

– Прекрати… У меня тоже состоялся телефонный разговор… Подозреваю, такой же, как у тебя. На ту же тему и с теми же условиями.

Я посмотрел на Андрея. Он пожал плечами и изобразил оскорбленную добродетель… Ничего, дескать не передавал, никаких средств связи. Пожалуй, можно поверить… Когда я забрал его из Надино, Горгона лежала под капельницей, раздавленная, как кусок дерьма, попавшего под трактор, – даже разговаривать толком не могла, выбивалась из сил после пяти-шести фраз… И посторонних к ней не допускали. Но кто сказал, что Плащ складывает все яйца в одну корзинку?

С другой стороны, безоглядно верить этой женщине не стоило. Ей вообще не стоило верить… ни сейчас, ни прежде.

– Ты не ответила на вторую часть вопроса, – сказал я ледяным тоном. – Как ты очутилась именно в этом дворе?

– Собиралась проникнуть в Виварий. Незаметно. За тем самым, что, как я полагаю, сейчас оттягивает твои карманы, правый и левый.

– От кого ты узнала про туннель? – спросил я, почти не сомневаясь в ответе.

Наверняка без Леденца дело не обошлось, если уж глава наших сталкеров знал о двух секретных боксах, то и существование туннеля для него не тайна… Возможно, сам Леденец его и обнаружил, когда подыскивал относительно безопасное место для Вивария. Интересно, что пообещала бывшая ему за помощь? Не сеанс ли бурного секса в оранжерее?

Не угадал, потому что Горгона сказала:

– О туннеле мне рассказал Эйнштейн…

Зря она произнесла это прозвище. Вернее, начала произносить: потому что после «эйн» смогла выдать лишь невнятный хрип – руки, сомкнувшиеся на глотке, внятной дикции не способствуют.

Она падает. Я оказываюсь на ней. Надеюсь, в последний раз. Пальцы глубоко вдавливаются в податливое горло. Вокруг уже не серый дворик-колодец – ее поганая оранжерея. Душная, влажная и вонючая. В душном месте надо душить. И я душу.

Вокруг раздаются какие-то крики, но до мозга не доходят. Чьи-то руки вцепляются мне в плечи, чьи-то кулаки бьют по голове. Да отпущу я ее, не волнуйтесь, отпущу, еще пара минут – и отпущу, вот уже и дергается слабее, скоро все закончится…

Боковым зрением вижу приклад, стремительно приближающийся. Леденец? Или папаша решил вписаться за стерву-невестку?

Страшный удар в скулу. Мир окрашивается розовым. Я отлетаю назад. Но пальцы не разжимаю. Напротив, стискиваю последним запредельным усилием. Раздается мерзкий звук, примерно с таким нога выдирается из болотной топи.

Горгона похотливо раскинулась на брусчатке. Вместо глотки – кровавый провал. Через пару бесконечных секунд он начинает фонтанировать алым.

Кровь попадает мне на лицо. Розовый мир стремительно багровеет, и не остается ничего, кроме затопившей всё и вся красноты, и я тону в ней.

* * *

Разумеется, ничего этого не было. Вся сцена проигралась у меня в мозгу – не просто зримо, но с ощущениями, со звуками, с запахами.

На деле я молча стоял, полуприкрыв глаза, и выравнивал дыхание: вдох, четыре удара сердца, выдох. Помогло. Из окружающего мира постепенно уходили оттенки красного, а когда Горгона пощелкала у меня перед глазами пальцами, желание с хрустом сломать эти пальцы оказалось вполне преодолимым.

– Алло, ты завис?

Не ответив, я повернулся к ней спиной и подошел к отцу, оживленно что-то обсуждавшему с Леденцом возле металлической двери подвала. Главное выяснил: на бывшую тоже вышел Плащ, а Эйнштейн играет в какие-то свои непонятные двойные игры, нюансы же и подробности можно уточнить потом, когда оторвемся от погони. Помешать обмену не должен никто.

Блиц-консилиум двух специалистов завершился тем, что отец приладил на мощные дверные петли колбаски пластичного термита, поджег. Когда догорит, петли прихватятся намертво. Преследователей такой трюк не остановит, но фору мы получим.

– Уходим, – скомандовал я своим, не дожидаясь завершения пиротехнического шоу. – Порядок прежний, я впереди, отец – замыкающий, Андрей с Леной в центре.

– Мы идем с вами, – безапелляционно заявила бывшая. – И не вздумай спорить, Гоблин. Там мои дочери. Я за ними на зубах поползу. И любого порву, кто помешает.

Узнаю прежнюю Горгону, ну прямо помолодела лет на десяток. Леденец, кстати, оказался у нее за спиной во время этой тирады и всем своим видом выражал поддержку и одобрение. Конечно, он не помешает в задуманном походе – и опыт хождения по зоне немалый, и боец не из последних, – но с причинами и мотивами его действий надо разобраться, не откладывая.

Очень хотелось сказать экс-супруге, что путей в Зоне много, и пусть лучше она выберет для своего ползания на зубах какой-нибудь другой, отличный от моего. Раздражает скрежет зубов по асфальту…

Но я лишь пожал плечами, что можно было истолковать как неохотное согласие. И внес коррективы в диспозицию:

– Тогда так: впереди мы с Леденцом, Жужа – в центре, с Андреем и Леной. Дистанция от передовых – тридцать метров. Двинулись!