Ангелы ада

Жужа ответила фразой, полный смысл которой едва ли сама понимала… Если сильно смягчить лексику, то она посоветовала мне не учить женщину легкого поведения, как той исполнять свои профессиональные обязанности способом, не требующим от мужчины усилий.

– М-да… – только и сказал отец, а я подумал, что «папа» Жужи, он же Вожак, – пошляк, циник и никудышный педагог.

– Ладно, – сказал я, тщательно укладывая «Джека» в карман и запоминая расположение граней, – общий принцип понятен, а детали отшлифуете вместе… Пойду я, пожалуй. Негоже заставлять хозяина ждать. Да и обед в честь моего визита, наверное, стынет.

Знал бы я, из чего в Красном Замке готовят обеды…

* * *

Всем известно, что в питерской Зоне в изрядном числе водятся мутанты трех разновидностей: Красные, Белые и Желто-синие.

Как и многие другие широко распространенные мнения, это тоже ошибочное. Термин «мутанты» никак не годится для обозначения слизней и Красных карликов – к тому, что наука именует «мутацией», произошедшее с этими бедолагами никакого отношения не имеет. Гораздо правильнее были бы термины «трансмутация» и «трансмутанты», но в научных кругах, рядом с которыми я отираюсь, они не котируются.

В чем разница? Объясняю на пальцах. Мутация – процесс длительный и крепко завязанный на буржуазную лженауку генетику. В результате внешних воздействий меняется не сам организм, а генокод в его половых клетках – потомки рождаются другими, и если приобретенное качество помогает выживать в изменившихся условиях, то новый признак закрепляется в потомстве. Не помогает (что случается несравненно чаще) – особь гибнет, не оставив потомства. Это мутация.

А трансмутация… Ну, для примера: Атлантида в одну ночь ухнула на дно океана, и тамошние жители в результате в одночасье покрылись чешуей и отрастили жабры. Это трансмутация.

Понятно, что случаются трансмутации лишь в сказках, легендах и мифах… И еще в Зонах Посещения. И те бывшие люди, кого далекая от наук общественность зовет мутантами Зоны, – на деле трансмутанты. И слизни, и карлики…

К чему сей экскурс?

Лишь к тому, что в Красном Замке меня встретили трансмутанты, ошибочно именуемые мутантами, – и я, чтобы не выделяться, тоже впредь буду их так именовать… Неправильно, зато короче.

Снаружи казалось, что за аркой ворот скрывается не то туннель, не то коридор, уводящий внутрь. Но так лишь казалось… Я прошел ворота и сразу оказался в обширном помещении, единственном здесь.

Для жилья Замок был приспособлен еще хуже, чем для обороны, но разглядел я это далеко не сразу…

Потому что внутри, на манер часовых или привратников, по бокам арки красовались два Белых Слизня – матерые, центнера на четыре каждый… Увидел я их совершенно для себя неожиданно: только что не было, сделал шаг – и появились.

На такие неожиданности Питер Пэн реагирует мгновенно и рефлекторно. Стрелять я начинаю в прыжке – пытаясь увеличить расстояние от ротовых отверстий мутантов, способных за долю секунды втянуть, всосать человека и заодно ускользнуть от струй субстанции, что хлестнут сейчас из ран, – эта заменяющая кровь жидкость едкая и для здоровья не полезная.

Но псевдокровь не хлещет. И не течет, и даже не сочится… Потому что ни один выстрел из запланированных четырех не прозвучал. Словно я зеленый новобранец, забывший перед первым боем снять оружие с предохранителя.

Но с Питером Пэном такие казусы не случаются. И патроны у меня не тульские, и уж тем более не китайская дешевка – фирменные «Смит-Вессон.40» премиум-класса, осечка невозможна по определению… Невозможна – однако же происходит.

От изумления я не успеваю толком сгруппироваться и больно ударяюсь плечом о кирпичный пол. Тут же вскакиваю, на ходу передергивая затвор «Глока», выбросив патрон, давший осечку.

Стрелять уже не спешу… Никто не пытается меня атаковать, Слизни по-прежнему неподвижны. Под сводами Замка звучит издевательский смех, я не сразу определяю его источник – эхо здесь гулкое, а освещение паршивое.

– Эффектное прибытие! – говорит, отсмеявшись, кто-то. – Но ты не мусори тут патронами, они в порядке, просто мои уши не любят пальбы и прочих звуковых спецэффектов…

Я наконец вижу говорящего. На возвышении стоит стул темного резного дерева (преизрядные размеры и высоченная спинка позволяют назвать его троном, не особо преувеличив). А на троне сидит он, Вожак.

Выглядит он… странно, мягко говоря. Но кто же ожидал увидеть здесь заурядного, ничем не примечательного индивида? Рост у сидящих определить трудно, однако если в Вожаке меньше двух метров, то депортируйте меня обратно в Хармонт… Фигурой он напоминает бегемота, страдающего водянкой. Кажется, что, если ткнуть кончиком ножа в раздувшееся брюхо, кровь не потечет, и псевдокровь тоже, а раздастся резкий свист выходящего воздуха, и Вожак хаотично, как проколотый шарик, начнет метаться под сводами Замка, быстро уменьшаясь в размерах.

Лицо мне не разглядеть, лицо прикрыто маской – самой простой, вроде бы бумажной, с грубо намалеванным улыбающимся смайликом.