Ангелы бедствий

Базы и объекты "Брахмана" все это время были прекрасно замаскированы и экранированы от любого сканирования и радаров. Засечь их дислокацию не могли даже спутники за все время существования организации, которое подходило к концу. Сказать, что сейчас положение "Брахмана" было плачевным — значит, не сказать ровным счетом ничего. Каким-то образом "Уаджет" выяснил месторасположения всех баз "Брахмана", и теперь они быстро брали реванш, перейдя в стремительное наступление. Этот факт был полной неожиданностью для маршала, который был уверен в собственной безопасности. То, что их раскрыли, моментально меняло многое, но — не все.

Моканди думал о том, что штурмуемые в эти часы базы на Шри-Ланке и Австралии уже обречены, хотя его люди и машины, обороняющие их, будут держаться до конца. Вопрос стоял не в том, чтобы сохранить свою жизнь, а в том, за какую цену ее отдать. К тому же, здесь было кое-что еще, важное, самое главное — время. Сейчас, когда конфликт перешел в "горячую" стадию, это было самым важным.

-..Господин маршал?

Моканди моргнул и поднял ясный и спокойный взгляд на капитана:

— Да?

— Прошу прощения, но вам не кажется, что ваш план несколько… неидеальный?

— Конечно, капитан, — Диир широко улыбнулся. — В нашем мире нет ничего идеального. Особенно в том виде, в каком он сейчас пребывает. У меня есть шанс исправить это, и я не хотел бы его упустить. Вы ведь знаете, что обозначает название нашей организации?

— Так точно, господин маршал, — сказал капитан. — Вы когда-то говорили об этом. В переводе с санскрита брахман обозначает абсолют.

— Так что вас смущает, капитан?

— Если все случится так, как вы рассчитали… Ткань победит не сразу, так ведь? Люди еще будут цепляться за старое, стремиться избежать воссоединения любой ценой. Будет хаос. Возможно, новая война.

— Да, это неизбежно. Очень многие погибнут до того, как Ткань завершит свою работу.

— То есть, вы не видите другого выхода?

— Нет. Это неизбежно, как я и говорю. У нас слишком мало сил для того, чтобы провернуть все это быстро и относительно безболезненно. Конфедерация сейчас новый и последний гегемон этого мира, и нам придется смириться с тем, что мы не можем поразить его сразу, одним единственным ударом. Вы ведь понимаете, что это невозможно.

— А как быть с нашими людьми на Шри-Ланке и в Австралии, господин маршал?

Тацуми Судзуки смотрел на него открыто, с почтением, но с твердым намерением получить ответ.

"Превосходный офицер" подумал Диир, глядя на него, "честный и преданный. Храбро сражался с Тканью семнадцать лет назад во время Второй экспедиции, готов уничтожить любого противника и сейчас".

— Вы не можете найти ответ сами? — мягко и тихо спросил его Диир, наклоняя голову. — Вы ведь прекрасно знаете, что нашим подразделениям не спастись. Наши солдаты выживут, только если они сдадутся.

"И я искреннее надеюсь, что они не сделают этого".

— Через несколько дней с нами будет покончено. Менее чем через неделю мы закончим эту короткую войну. Произойдет то, к чему мы шли все эти годы, Тацуми. Запуск "Махат" ознаменует конец "Уаджет", остатков людской цивилизации в том виде, в котором она представлена сейчас. "Брахман" тоже прекратит свое существование, и вовсе не потому, что за нас так активно принялся "Уаджет". Вместе с успешным запуском "Махат" мы выполним свое предназначение и закончим ту долгую работу, которую начали десять лет назад. Вы же видите, как все круто изменилось, но мы еще можем победить. Если нам очень сильно повезет, то мы с вами выживем, капитан. Но наши ребята на Шри-Ланке и Австралии — нет.

— Да, господин маршал. Наша первостепенная задача — продержатся эту неделю?

— Именно. Я твердо намерен выжить, — сказал Моканди, глядя офицеру в глаза. — Мне льстит мысль о том, что я могу стать человеком, который… дал новую форму всему человечеству, спас его от грязи и саморазрушения, передав Ткани. Но я сам бы очень хотел дожить до этого момента, а не умирать здесь и сейчас.

— Я понимаю, господин ма…

— Вы в праве считать меня трусом, Тацуми, — перебил его Диир, говоря все так же спокойно и мягко. — Только трус может спрятаться на долгие годы, чтобы потом исподтишка нанести коварный удар своему главному оппоненту. А позже надеяться выжить, трясясь над уходящим временем.

"Чтобы приобщиться в высшей стихии, достичь очищения, которого ему не суждено получить в это жизни", подумал Диир, но так и не сказал этого.

— Ваш план и все ваши действия, которые вы предпринимали на протяжении последних лет, не подлежат осуждению, господин маршал.

"Судзуки очень скоро умрет", вдруг подумал Диир, глядя на него. Это было ясно, как день, словно бы маршал уже видел метку смерти на этом человеке.

"Ответственен и исполнителен, как и все военные из его родины. Когда наши враги придут сюда за мной — а это случится очень скоро — он сделает все, чтобы погибнуть, но защитить меня".

— Вы можете идти, капитан, — сказал Диир, чувствуя подавленный страх и усталость. — Если у вас больше нет вопросов.