Ангелы далеко

Она произносила не свои слова, а те, которыми не раз пыталась утешить ее мама, пряча подальше от глаз дочки купленные «в приданое» будущей внучке нарядные чепчики и распашоночки. Но утешение получалось слабым, потому что кроха с посиневшим личиком и мучительно сжатыми кулачками снилась Инне по ночам. Не выдержав, девушка и сейчас всхлипнула и тут же прижала к губам плотно сжатые пальцы, привычно заставляя себя успокоиться.

– Иннуль… – Вадим подсел к ней поближе, провел теплой ладонью по ее напряженному плечу.

Инна ожидала, что он сейчас, как многие знакомые, примется ее утешать, произнося банальные, подходящие к случаю фразы. Но мужчина лишь молча посмотрел ей в глаза. И выразил этим больше, чем другие могли бы сказать словами. А потом уточнил, скорее утверждая, чем спрашивая:

– Ты из-за этого приехала сюда…

– И из-за этого тоже, – кивнула Инна. – Но больше из-за Юрки, из-за мужа. Иначе нам с ним было никак не расстаться… Я его очень любила, – почти не отдавая себе в том отчета, принялась вдруг рассказывать Инна. – Он очень хороший, умный, талантливый, добрый человек… был. Поначалу я даже и предположить не могла, что Юра наркоман. Ну, бывал иногда какой-то уж слишком оживленный, но ведь темперамент у всех разный. Зато для друзей, для меня, а иногда и просто для окружающих людей был порой готов в лепешку разбиться, чтобы сделать что-то хорошее. Посочувствовать, помочь – об этом его никогда и не надо было просить. И я его так любила! За доброту, за человечность, за мягкость характера. А позже узнала, что многие наркоманы в начальной стадии бывают именно такими. Или именно такие чаще становятся наркоманами. Я уж и не знаю… Почти два года мы прожили с ним, как в раю, и я даже ни о чем не подозревала. А потом Юра начал изменяться. Резко, неузнаваемо. Я, глядя на него, поначалу отказывалась верить в происходящие, все терпела и пыталась списать перемены на проблемы, возникшие у него на работе. И даже не думала о том, что проблемы эти возникли не на пустом месте, а именно из-за него. В общем, вместо того чтобы попытаться все выяснить, я заняла позицию испуганного страуса: голову в песок и ничего плохого не вижу, ничего не слышу. Конечно, до меня стали доходить нехорошие слухи, но мне было страшно узнать правду наверняка. В результате на меня свалилось все и сразу: я узнала, что беременна и что мой муж героиновый наркоман с немалым стажем. Несмотря на последнее открытие, аборт я все-таки не сделала. Очень хотела ребенка, надеялась на лучшее. А тут УЗИ посказало, что будет девочка… Я сообщила об этом Юрке, и он как будто тоже был рад. Но потом я заговорила с ним о том, что знаю о его болезни и что ему необходимо лечиться. Лучше бы я и дальше молчала! Потому что от нашего разговора получился совершенно обратный эффект: поняв, что мне все известно, Юрка перестал от меня таиться. А его поведение стало меняться уже не по дням, а по часам. Он не стеснялся появляться передо мной обколотым, начались истерики, жуткие, шокирующие. Уже откровенно, а не отговариваясь, будто потерял, Юра начал тащить из дому вещи. И все чаще стал приводить своих дружков, таких же ненормальных, как он сам. Несколько раз, спасаясь от них, мне приходилось убегать из квартиры среди ночи. А муж на это даже не реагировал, продолжая деградировать, как любой наркоман. Я, конечно же, не сразу смирилась, пыталась за него бороться. Сколько литературы прочитала, сколько сайтов облазила, клиники искала! Но поняла лишь одно: если человек не хочет, не стремится вылечиться сам, то никто в мире, будь хоть семи пядей во лбу, не сможет ему помочь. И чем яснее я это понимала, тем больше у меня опускались руки. К тому же сама я чувствовала себя очень плохо – из-за постоянной нервотрепки, из-за сильного токсикоза. Мама долго уговаривала меня переехать к ней, но только после одной кошмарной ночи, когда один обколотый идиот из наших теперь уже постоянных «гостей» кинулся на меня с ножом, я, опасаясь за ребенка, бросила все и убежала к маме в чем была. Но на том наши с мужем взаимоотношения не кончились, наступил следующий этап: наконец-то заметив мое отсутствие и сообразив, что я от него ушла, Юрка начал обивать наш с мамой порог днем и ночью. Нет, он не просил прощения, а просто закатывал истерики, в чем стал большой мастер. Обещал то нас убить, то покончить с собой. А иногда требовал денег на очередную дозу. И мы изредка давали, порой последнее, лишь бы только он ушел. Но когда кончался очередной кайф, Юра возвращался. Однажды, когда мама раскричалась на него, пытаясь прогнать, он кинулся на нее. Я бросилась их разнимать. А через несколько минут, когда муж трусливо сбежал, меня увезли на «Скорой». Дочка прожила всего полчаса после своего рождения…

Инна замолчала, переводя дыхание. Машинально взяла и залпом осушила поданную Вадимом рюмку, потом с ожесточением продолжила: