Ангелы Эванжелины

Мои веки резко распахиваются, комната перед глазами еще какое-то время кружится, но вскоре, на счастье, прекращает сие цикличное движение. Осторожно поворачиваю голову сначала вправо, упираясь взглядом в стену, а потом влево, замечая в кресле перед кроватью темный силуэт. В неосвещенной спальне трудно разглядеть, кто устроился подле меня и так легко и нежно обхватывает своими пальцами мою безвольно лежащую на покрывале ладонь, но я все равно откуда-то знаю, что это Теодор.

За окном разлилась ночь, слабый ветерок едва колышет занавески, наполняя помещение сладким ароматом распускающихся в сумерках цветов, часы умиротворяюще тикают, отсчитывая время, перед этим пробив три часа пополуночи, мой сиделка сладко посапывает, слегка склонив голову на бок. Интересно, сколько времени он так бдит возле моего ложа, словно принц над спящей красавицей. Не сдержавшись, тихо хихикаю над этой глупой ассоциацией, внезапно пришедшей в голову.

Мысль о том, насколько длительное время я пробыла в воспоминаниях Эванжелины, немного пугает, и, судя по всему, не только меня. Иначе, зачем эти ночные бдения?.. Неловко дергаю рукой, и пальцы Эмерея тут же теснее на ней смыкаются, несмотря на то, что их хозяин продолжает безмятежно дремать. Умаялся, бедняга, меня караулить.

Стараясь не разбудить своего стажа, тоже затихаю и принимаюсь обдумывать то, что мне стало известно. Значит, Эва все-таки не была жестокосердной предательницей и лгуньей. Несчастная девочка оказалась между двух огней, пытаясь помочь сразу обоим. А вот почему усоп ее благоверный, мне до сих пор не ведомо. Со мной ни разу не затронули данную тему, а мне даже в голову не пришло поинтересоваться, слишком занята была более насущными вопросами.

Жалко, конечно, что пташка мне не показала, где камень Миана, впрочем, я и не надеялась особо. Только вот Гленна-то нужно как можно скорее вылечить и ждать, когда придет подсказка извне, если она вообще придет, глупо. Нужно искать другой выход.

Теодор, словно почувствовав, что я уже пришла в себя, глубоко вздыхает и просыпается, ровно садясь в кресле.

— Эва? — его голос немного хрипловатый после сна. — Как ты? Давно очнулась?

Вместе с вопросами он выпускает мою ладонь, и мне неожиданно становится грустно и одиноко. Неужели сей обычный и ничем не примечательный жест так много для меня значил?

— Недавно, — ерзаю на кровати, пытаясь принять сидячее положение.

Эмерей тут же приходит мне на помощь, хватая подмышки и ловко приподнимая, а затем подкладывая под спину подушку.

— Пить хочешь? — тихо спрашивает, зажигая светильник и протягивая стакан с водой.

Осторожно киваю, только сейчас ощутив насколько пересохло во рту.

— Что произошло? — утолив жажду, возвращаю стеклянную емкость графу.

Поставив посудину на прикроватную тумбочку и неловко взъерошив волосы, Теодор ловит мой взгляд и наклоняется вперед, облокотившись руками о колени.

— Лина тебя перед ужином нашла валяющуюся на полу без сознания. Доктор сказал, что это возможно следствие нервного и физического истощения после несчастного случая. Ты слишком перенапряглась, спасая Сета.

— Не думаю, что в этом дело, — задумчиво качаю головой.

— Вот как? А в чем тогда? — взгляд Эмерея становится более пронзительным.

— Я могу рассказать… Но поверишь ли ты? — отвечаю таким же внимательным взглядом, внутренне дрожа от страха.

Глава 14

Голос слегка дрожит от волнения, слова с трудом получается выталкивать. Но сколько я могу прятаться, скрываться и переживать? Я чужая в этом мире, и, несмотря на потрясающую легенду, у меня все равно не выходит полностью сойти за местную жительницу. Не все можно оправдать амнезией и фугой. К тому же, что-то мне подсказывает, что доктор начал кое-что подозревать. Уж он-то в курсе всех возможных симптомов данных заболеваний.

Хотя не только это меня пугает. Ритуал с камнем должен провести потомок Регладуина, а я хоть и являюсь таким с чисто физиологической точки зрения, но душа-то у меня чужая. Эмерей должен знать и понимать ─ существует некоторая вероятность того, что ритуал не сработает.

— Ты сначала расскажи. А верить или нет, я уж как-нибудь сам решу, — хмыкает Теодор, вырывая меня из размышлений.

Тяжко вздыхаю и принимаюсь за более безопасную тему, оттягивая пугающий момент.

— Я вспомнила, почему Эванжелина тебе отказала, — намеренно говорю о себе в третьем лице. — Ее зять крупно проиграл в покер. Хендрик выкупил все долговые расписки Лейтона и потребовал за них Эву, очевидно, что он откуда-то узнал ее тайну.

— Но почему ты не попросила у меня помощи? — выпрямляется Теодор, складывая руки на груди.

— Она пыталась, писала тебе записку, но об этом узнал Лейтон и жестоко наказал ее, — с содроганием вспоминаю этот момент, ощущая легкую тошноту и вновь переживая поцелуй мерзкого гада. — К тому же он шантажировал ее, угрожая тем, что сестра и племянники могут оказаться на улице, ибо дом заберут за долги. Но Эванжелина все равно хотела помочь Гленну. Она думала, что как только доберется до камня, загадает свое желание, а не Хендрика.