Ангелы и боги (СИ)

Несмотря на свой очень почтенный возраст за восемьдесят, Эвелин все еще оставалась женщиной, истинной Леди, сохранившей стройность и величественную осанку. Одевалась она дорого, но не броско, не обвешивала себя драгоценностями, предпочитая дополнять наряд или кольцом, или брошью, или колье.

И в этот вечер Эвелин не изменила себе — строгий бледно — лиловый костюм дополнила старинной брошью…

В приемном зале у Эвелин имелись два высоких кресла — для себя и Эдди — что — то вроде королевского трона. Напротив них она распорядилась поставить высокий стул, на котором когда — то сидел Ростислав.

Вместе с мужем Эвелин вышла в зал, присела на свое кресло.

Но старой баронессе Эвелин фон Эстлингер не сиделось на месте. Она поднялась с кресла, в нетерпении стала прохаживаться по залу.

Эдди невозмутимо сидел на своем месте, просматривая свежий номер «Вашингтон пост»…

Наконец, в сопровождении Ларри и двухметрового охранника с жестким, мужественным лицом в зал вошел очень высокий мужчина лет сорока в угольно — черном костюме от Валентино и ослепительно белой рубашке. На нем не было никаких украшений за исключением дорогих, но не золотых швейцарских часов (Макс убрал кольцо в карман). Великолепно сложенную, спортивную фигуру не портил очень высокий рост. Эстетичные движения выдавали в нем аристократа не в одном поколении. Глубокий, внимательный взгляд умных глаз говорил о высоком интеллекте.

Высокорослый гость и Ларри остановились в нескольких шагах от баронессы.

— Рада приветствовать вас в своем доме, мистер Захаров…

Эвелин протянула затянутую в кружевную перчатку руку для поцелуя.

Но Макс не стал целовать руку баронессы, просто пожал ее, вкладывая в жест уважение и доброжелательность.

— Крайне признателен вам, Леди за то, что вы согласились приютить нас у себя.

Чистый литературный английский русского миллиардера приятно удивил Эвелин.

Затем Макс протянул руку Эдварду Джойсу.

Старый юрист ответил неожиданно крепким рукопожатием.

Баронесса смерила гостя взглядом, наметила тень тонкой улыбки:

— И хотя человек измеряется не с ног до головы, а от головы до неба, позвольте узнать, мистер Захаров, откуда у вас такой высокий рост? У меня такое чувство, что вы родственник Ростислава Князева. Он был очень высоким мужчиной…

— Увы, к сожалению, я вырос сам по себе и не знаю своих корней, но моя подруга имеет некоторое отношение к древнему аристократическому роду Владимировых — Сокольских…

Взгляд Эвелин загорелся хищным блеском:

— Ростислав Князев тоже принадлежал к этому роду… Кстати, почему ваша подруга не прилетела вместе с вами?

— Ей пришлось задержаться. Она прилетит завтра. И, если у вас будет желание, я представлю ее вам…

— Любопытно, что могло задержать вашу подругу?

Во взгляде Макса протаяла боль.

— Моя подруга несвободна. Ее муж нездоров и нуждается в ее заботе. Чтобы мы могли побыть вместе, с ним останется ваш внук Марк…

На лице баронессы появилось брезгливое выражение:

— Но это же непорядочно…

Макс холодно умехнулся:

— Крутить любовь с миллиардером за спиной больного мужа?.. Скажите мне, баронесса, что может быть порядочней всепоглощающей любви и я преклоню перед вами колени…

Все прекрасно поняли, что баронесса проигрывает словесную дуэль русскому миллиардеру. Поняла это и она сама.

— Вы правы, мистер Захаров, нет ничего выше любви. И мне больше нечего сказать в свое оправдание… Прошу вас в столовую. Мои повара постарались приготовить то, что вы любите…

Эвелин подошла к мужу, взяла его под руку и первой направилась к выходу из приемного зала.

Ларри смотрел на Захарова с виной во взгляде.

— Ничего, Ларри, все в порядке…

Макс снял пиджак, набросил его на спинку высокого слула, стоявшего напротив «трона»…

Вошли в столовую.

Эвелин уже сидела во главе стола.

Сначала Макс подошел к раковине, помыл руки, взял у стюарда свежее полотенце.

Эвелин величественным жестом указала Максу место напротив себя.

Помыв руки, сели за стол Арно и Ларри…

Макс не любил супы, поэтому подали салат и свиной стейк с гарниром, а так же любимый им зеленый виноград и минеральную воду без газа.

Все принялись за еду.

Эвелин наблюдала за тем, как красиво ест высокопоставленный гость. Если быть честной, то Захаров нравился ей с каждой минутой все больше, несмотря на то, что он поставил ее на место. Но больше всего мысли Эвелин занимала его подруга. Какой же должна быть молодая женщина, чтобы ТАК тепло говорил о ней этот мужчина с умным, печальным взглядом, резко отличающийся от остальных русских олигархов, попадающих со своими выходками в разделы скандальной хроники…

Ужин близился к концу.

— Мистер Захаров, вы с такой любовью и теплотой говорите о своей подруге… Кто она? Расскажите мне о ней… Она красива?

Макс на секунду ушел в себя, его взгляд потеплел:

— Да, Леди, моя подруга красива. Высокая, стройная, умная. Она владеет почти десятком языков, великолепно танцует, в совершенстве владеет игрой на фортепиано. Кроме того, она талантливый художник… А так же, как и ваш внук Марк, моя Леди — экстрасенс…

— Ваша подруга выставляет свои работы?