Ангелы и боги (СИ)

Марк давно решил, что будет присутствовать при родах, чтобы в полной мере обеспечить Сашеньке комфортное появление детей на свет…

К нему пришло философское понимание того, что в идеале долг каждого мужчины не только зачатие детей и комфортное обеспечение беременности, но и то, что мужчина обязательно должен быть рядом со своей женщиной во время родов…

Что касается имен своих будущих детей, то они очень быстро пришли к обоюдному согласию.

Марк предложил назвать девочку — Вера, а мальчика — Ростислав.

Но Сашенька сказала, что это плохая примета — называть детей в честь тех людей, чья жизнь была несчастливой и которые умерли в молодом возрасте, предложив назвать своих будущих детей Эвелин и Эдвард и по — русски звучащие очень неплохо — Эвелина и Эдуард…

Дед и бабушка Марка были живы, прекрасно себя чувствовали, жили в счастливом браке, несмотря на авторитарность Эвелин.

Марк без раздумий согласился со своей обожаемой Сашенькой дать своим детям имена в честь деда и бабушки…

Но недалек был тот день, когда в конце марта — начале апреля будущего года нужно будет зачинать в пробирке детей Максима и Марины, а Марк все еще не мог найти для них суррогатную мать.

Марк просмотрел весь мировой банк данных, включая Россию. И не нашел подходящей кандидатуры. Он сам не понимал, почему против каждой женщины, подходящей по группе крови, у него возникает внутренний протест.

Марк впал в тоску по этому поводу, на что Сашенька то ли в шутку, то ли серьезно заявила, что она выносит детей и для его сестры…

Несмотря на то, что до родов остались считанные недели, Сашенька продолжала заниматься своим благотворительным фондом.

А Марк старался как можно больше времени проводить рядом с любимой женщиной. В Майами и Стар Хиллз Марк прилетал на считанные часы…

Естественно, он старался быть рядом с Сашенькой и в благотворительном фонде. Вот и сегодня они уже собирались ехать домой, но Уилл, один из волонтеров фонда, ввел в их кабинет уставшую, осунувшуюся женщину, молча подал Сашеньке заполненную анкету и паспорт, поставил у входа сумку — холодильник с продуктами.

Сашенька быстро просмотрела анкету, передала ее Марку. Он бросил глубокий, внимательный взгляд на женщину, стал читать анкету:

«Элизабет Маргарет Ли. Тридцать лет. Трое детей — девяти, семи и пяти лет. После замужества ни дня не работала. Семью обеспечивал муж, погибший месяц назад от пули террориста. Невыплаченный кредит. Угроза оказаться на улице без средств к существованию».

Читая анкету, Марк привычно сканировал психофизическое состояние попавшей в безвыходное положение женщины. У Элизабет была та же группа крови, что и у Марины — вторая положительная. Она была здорова, только слегка истощена. У ней было стабильное психоэмоциональное состояние. Она была опрятно одета…

Марк мгновенно принял решение.

— Я погашу ваш кредит, миссис Ли и готов предложить вам работу. Только не совсем обычную…

— Если это не панель, то я согласна…

— Не панель, — Марк ободряюще улыбнулся, — нужно помочь моему другу и его девушке выносить их детей…

— Я согласна, даже если девушка вашего друга боится потерять фигуру…

— К большому сожалению девушка моего друга несвободна и пока не может оставить своего больного мужа. А мой друг очень хочет иметь от нее детей, сразу двух…

— Тем более я согласна…

Отлично. Мой друг выплатит вам аванс, оплатит восстановительное лечение. И я всегда буду рядом, как психотерапевт…

Марк поднялся с места, приоткрыл дверь, позвал:

— Уилл, войдите.

Вошел молодой человек, приведший Элизабет Ли.

— Уилл, доставьте миссис Ли домой, а завтра привезите ее сюда — я попробую решить ее кредитную историю…

— Все понял, мистер Джойс… Гуд бай…

— До завтра, Уилл… Всего хорошего, миссис Ли…

— Гуд бай, мистер Джойс…

Сашенька молча улыбнулась женщине, помахала ей рукой.

Элизабет Ли и Уилл, взявший сумку — холодильник, покинули их кабинет…

* * *

Коля тоже не был любителем беременных женщин. Но он очень хотел иметь детей по нескольким причинам — он любил Беатрис, он был единственным ребенком в семье и его работа была связана с риском для жизни.

Как только стало известно, что они ждут девочку, Беатрис стала звать свою будущую дочь Николь.

Но чем ближе был срок появления малышки на свет, тем больший протест вызывало это имя у Коли. В конце концов он не выдержал:

— Беатрис, мне конечно приятно, что ты дала нашей будущуй доченьке имя в мою честь. Но я не достоин такой чести! Будет лучше, если у нашей малышки будет другое имя!..

Беатрис бросила на Колю обиженно — изумленный взгляд. Он никогда не говорил с ней таким твердым, не терпящим возражения тоном.

— Но почему? Я от души хотела сделать тебе приятное…

Коля отвернулся к окну, его голос стал глухим, он с силой выталкивал из себя слова: