Ангелы и демоны

— Ни за что! — выкрикнул он, открыл глаза и сел.

— Attento![93] — рявкнуло одно из созданий, пытаясь уложить его на стол.

На белом одеянии существа висела картонка с надписью «Д-р Жакобус».

— Простите… — пробормотал Лэнгдон, — я подумал…

— Успокойтесь, мистер Лэнгдон. Вы в больнице…

Туман начал рассеиваться, и ученый ощутил облегчение. Он, правда, ненавидел все лечебные учреждения, но эскулапы в любом случае лучше пришельцев, пытающихся завладеть его детородными органами.

— Меня зовут доктор Жакобус, — представился человек в белом и рассказал пациенту, что произошло. — Вы родились в рубашке, молодой человек, — закончил рассказ медик.

Лэнгдон же себя счастливчиком не чувствовал. Он с трудом вспоминал, что с ним произошло до этого… вертолет… камерарий. На его теле не осталось ни одного живого места. Болело буквально все. Ему дали воду, и он прополоскал рот. После этого они сменили повязку на его ободранной в кровь ладони.

— Где моя одежда? — спросил Лэнгдон. На нем был хирургический халат из хлопка.

Одна из сестер показала на бесформенную кучу мокрого твида и хаки, лежащую на стойке неподалеку.

— Ваша одежда насквозь промокла, и нам пришлось ее с вас срезать.

Лэнгдон взглянул на то, что осталось от его твидового пиджака, и нахмурился.

— Все ценное мы вынули, — продолжала сестра. — Лишь бумажная салфетка, которая была в кармане, совершенно размокла.

Лэнгдон еще раз посмотрел на пиджак и увидел обрывки пергамента, прилипшие кое-где к подкладке. Это было все, что осталось от листка, изъятого из «Диаграммы» Галилея. Единственная копия, на которой был указан путь к Храму Света, в буквальном смысле растворилась. У него не было сил как-то отреагировать на эту невосполнимую потерю. Он просто смотрел и молчал.

— Все остальные вещи мы спасли, — повторила сестра. — Бумажник, миниатюрную видеокамеру и ручку. Камеру я, как могла, высушила.

— У меня не было камеры.

Медсестра, не скрывая своего удивления, протянула ему хирургическую кювету с его вещами. Увидев рядом с бумажником и ручкой крошечный аппарат фирмы «Сони», Лэнгдон все вспомнил. Миниатюрную видеокамеру вручил ему Колер с просьбой передать прессе.

— Мы нашли ее у вас в кармане, — повторила сестра. — Но думаю, что вам понадобится новый прибор. — Она открыла крышку двухдюймового экрана и продолжила: — Экран треснул, но зато звук еще есть. Правда, едва слышно. — Поднеся аппарат к уху, девушка сказала: — Постоянно повторяется одно и то же. Похоже, что спорят двое мужчин.

С этими словами она передала камеру Лэнгдону.

Заинтригованный, Лэнгдон взял аппарат и поднес его к уху. Голоса звучали несколько металлически, но вполне внятно. Один из говоривших был ближе к камере, другой находился чуть поодаль. Лэнгдон без труда узнал обоих собеседников.

Сидя в халате на хирургическом столе, ученый со все возрастающим изумлением вслушивался в беседу. Конец разговора оказался настолько шокирующим, что Лэнгдон возблагодарил судьбу за то, что не имел возможности его увидеть.

О Боже!

Когда запись пошла сначала, Лэнгдон отнял аппарат от уха и погрузился в раздумье. Антивещество… Вертолет…

Но это же означает, что…

У него снова началась тошнота. Движимый яростью, он в полной растерянности соскочил со стола и замер на дрожащих ногах.

— Мистер Лэнгдон! — попытался остановить его врач.

— Мне нужна какая-нибудь одежда, — заявил американец, почувствовав прохладное дуновение; его одеяние оставляло спину неприкрытой.

— Но вам необходим покой.

— Я выписываюсь. Немедленно. И мне нужна одежда.

— Но, сэр, вы…

— Немедленно!

Медики обменялись недоуменными взглядами, а доктор Жакобус сказал:

— У нас здесь нет одежды. Возможно, утром кто-нибудь из ваших друзей…

Лэнгдон, чтобы успокоиться, сделал глубокий вдох и, глядя в глаза эскулапа, медленно произнес:

— Доктор Жакобус, я должен немедленно уйти, и мне необходима одежда. Я спешу в Ватикан. Согласитесь, доктор, что вряд ли кто-нибудь появлялся в этом священном месте с голой задницей за все две тысячи лет его существования. Мне не хочется ломать эту традицию. Я ясно выразился?

— Дайте этому человеку какую-нибудь одежду, — нервно сглотнув слюну, распорядился доктор Жакобус.

Когда Лэнгдон, хромая на обе ноги, выходил из дверей больницы, он казался себе бойскаутом-переростком. На нем был голубой комбинезон фельдшера «скорой помощи» с застежкой-молнией от шеи до промежности. Комбинезон украшали многочисленные цветные нашивки, которые, видимо, говорили о высокой квалификации владельца одежды.

На сопровождавшей его весьма массивного телосложения женщине был точно такой же наряд. Доктор заверил Лэнгдона, что дама доставит его в Ватикан за рекордно короткое время.

— Molto traffico[94], — сказал американец, вспомнив, что все улицы вокруг Ватикана забиты людьми и машинами.

Это предупреждение, видимо, нисколько не обеспокоило даму. Гордо ткнув пальцем в одну из своих нашивок, она заявила:

— Sono conducente di ambulanza.

— Ambulanza?[95]

Он понял, что теперь ему, видимо, предстоит поездка в карете «скорой помощи».