Ангелы и демоны

Пара передвигалась очень медленно, и уже через тридцать секунд Виттория и Лэнгдон оказались за спинами закутанных в плащи фигур. Виттория небрежно скрестила на груди руки, скрыв под ними оружие, так что пистолет можно было пустить в ход за какие-то доли секунды. По мере того как расстояние между ними и парочкой сокращалось, девушка шагала все быстрее и быстрее. Лэнгдону, чтобы не отставать, приходилось напрягаться. Когда он, споткнувшись о выступающий камень, поскользнулся, Виттория метнула на него сердитый взгляд. Но увлеченная разговором пара, кажется, ничего не услышала.

С расстояния тридцати футов Лэнгдон начал различать их голоса. Отдельных слов он не слышал. До него доносилось лишь невнятное бормотание. Виттория продолжала преследование. Теперь голоса слышались яснее. Один из них звучал заметно громче другого. В нем слышалось недовольство. Лэнгдон уловил, что этот голос принадлежит старшей даме. Теперь он не сомневался, что перед ним женщины, хотя голос был грубоватым и довольно низким. Американец напряг слух, чтобы услышать, о чем идет речь, но в этот миг относительную тишину прорезал другой голос.

– Mi scusi![83] – произнесла Виттория как можно более дружелюбно.

Лэнгдон замер, когда закрытые длинными плащами и черными накидками фигуры начали медленно поворачиваться лицом к девушке. Виттория ускорила шаг. Теперь она двигалась прямо навстречу им. Она делала это для того, чтобы противник не успел отреагировать. Когда ученый это понял, ноги почему-то отказались ему служить. Он видел, как она отнимает руки от груди. В одной руке блеснул пистолет. И в тот же миг через ее плечо он увидел лицо, на которое упал свет уличного фонаря.

– Не надо!!! – крикнул он, бросаясь к Виттории.

Но реакция у девушки оказалась лучше, чем у американца. На долю секунды опередив его безумный вопль, она быстрым, но в то же время небрежным движением подняла руки. Пистолет исчез из поля зрения, когда она обняла себя за плечи так, как часто делают женщины прохладными вечерами. Лэнгдон подбежал к ней, едва не сбив с ног завернутую в плащи парочку.

– Добрый вечер! – выпалила Виттория, пытаясь скрыть свою растерянность.

Лэнгдон облегченно вздохнул. Перед ними, мрачно глядя из-под черных шалей, стояли две немолодые дамы. Одна из них была настолько стара, что едва держалась на ногах. Другая, тоже далеко не юная, держала ее под руку. У обеих в руках были четки. Неожиданное появление Лэнгдона и Виттории привело их в полное замешательство.

Виттория, несмотря на испытанное потрясение, изобразила улыбку и спросила:

– Dov'e la chiesa Santa Maria della Vittoria? Где здесь церковь?..

Обе женщины одновременно ткнули пальцами в силуэт массивного здания, стоящего на углу улицы, по которой они сюда прибыли.

– E 1а.

– Grazie, – произнес Лэнгдон и, обняв девушку за плечи, мягко увлек ее в сторону. Американец никак не мог прийти в себя из-за того, что они едва не прикончили двух престарелых дам.

– Non si puo entrare, – сказала одна из дам. – E chiusa temprano.

– Нет входа? – изумилась Виттория. – Церковь закрыта? Perche?

Обе женщины заговорили одновременно. И заговорили очень сердито. Несмотря на слабое владение итальянским языком, Лэнгдон многое понял. Пятнадцать минут назад они были в церкви и возносили там молитвы о спасении Ватикана в столь трудное для него время. Затем в храме появился человек, который объявил, что церковь сегодня закрывается раньше, чем обычно.

– Hanno conosciuto l'uomo? – напряженно спросила Виттория. – Вы знали этого человека?

Женщины отрицательно покачали головами и сказали, что человек был «неотесанным иностранцем», который насильно заставил всех, включая молодого клирика и уборщика, покинуть церковь. Священник сказал, что вызовет полицию. Грубиян рассмеялся и сказал, что не возражает, при условии, что полицейские не забудут прихватить с собой видеокамеру.

– Видеокамеру? – переспросил Лэнгдон.

Дамы сердито фыркнули и, назвав негодяя «bar-arabo», продолжили свой путь.

– Bar-arabo? – снова переспросил Лэнгдон. – Наверное, это должно означать «варвар»?

– Не совсем, – ответила Виттория (теперь она была взволнована). – «Bar-arabo» – это оскорбительная игра слов. Так называют арабов, давая понять, что все они – варвары. Это означает… араб.

Лэнгдон, вдруг ощутив леденящий душу ужас, посмотрел на церковь. За цветными витражами окон, как ему показалось, что-то происходило.

Виттория неуверенно извлекла сотовый телефон и нажала на кнопку автоматического набора.

– Надо предупредить Оливетти, – сказала она.

Потерявший дар речи Лэнгдон прикоснулся к ее руке и дрожащим пальцем показал на церковь.

Виттория, не в силах что-нибудь сказать, шумно втянула в себя воздух.

Цветные стекла окон храма вдруг стали похожи на злобные светящиеся глаза… Глаза сверкали все ярче, и за витражами очень скоро стали видны языки пламени.

Глава 91

Лэнгдон и Виттория подбежали к главному входу в церковь Санта-Мария делла Виттория и обнаружили, что дверь заперта. Виттория трижды выстрелила из полуавтоматического пистолета Оливетти в замок, и древний механизм развалился.