Ангелы и насекомые

Сет посмотрел вниз и в одной слезинке увидел крупного черного муравья; его лапки-ниточки прилипли к тельцу, а усы поникли. Осушив слезинку соломинкой, он протянул ее муравью. Муравей влез на соломинку и спросил:

– Ты зачем разводишь здесь слякоть?

– Я узник, и мне никогда не выбраться из этой темницы. Все кончено.

– А я могу выйти и снова сюда вернуться.

– Это понятно. Ведь ты совсем крошка, а я – беспомощный верзила, и мне не на что надеяться.

– Только не плачь. Я помогу тебе, ведь ты спас мне жизнь, хотя сам подверг ее опасности. Жди здесь.

Малютка поторопился прочь и пропал в трещине каменного пола. А Сет стал ждать. Ничего больше делать не оставалось, но он и не надеялся, что муравей сумеет ему помочь. Прошло довольно времени, и наконец из щели показались нервные усики муравьишки, а затем и сам он в сопровождении двух товарищей. Они втроем волокли сверток величиной с большую хлебную крошку – для существ их размера он мог бы послужить периной; подтащив сверток к ногам Сета, они положили его на землю. Что-то почти невидимое было аккуратно завернуто в клочок темного листка, который то ли зашили, то ли обвязали тончайшей нитью.

– Ну вот, – сказал муравей. – Это поможет.

– И что мне с этим делать?

– Съесть, конечно.

– А что внутри?

– Три папоротниковых семечка. Это особенные семечки. Они собраны, разумеется, в Мире-За-Стеной.

Сет заколебался. Он хотел было спросить: «И что тогда будет?» – но муравей велел ему: «Поторопись!» – таким же категоричным тоном, как тон госпожи Коттитоэ Пан Демос.

Сет положил семечки на кончик языка – они растворились, оставляя вкус тенистого леса, – и словно тысяча игл и булавок разом впились в него; страшно закружилась голова, и вдруг он понял, что стоит рядом с муравьем и ростом стал всего лишь раза в два выше его. Теперь, когда муравей так вырос, вернее, когда он, Сет, уменьшился, муравей стал казаться грозным и загадочным. На Сета смотрели огромные черные глаза. Открывались и смыкались жвалы, большие, как ножницы для стрижки овец.

– Теперь мне еще хуже, – сказал Сет, – я совсем беззащитен. Меня может случайно растоптать свинья или ослик, может склевать курица или голубь. Пожалуйста, сделай так, чтобы я стал прежним.

– Я же сказал тебе, – возразил муравей, и его скрипучий голос теперь напоминал раскаты грома, – что могу выйти отсюда и так же легко вернуться. А если могу я, можешь и ты. Следуй за мной.

Так началось жуткое путешествие по извилистому подземному лабиринту. Главный муравей шел впереди, а двое других, схватив Сета за руки, деликатно, но уверенно направляли его шаг в полной темноте. Они двигались легко, а он все поскальзывался да спотыкался. Спустя некоторое время за очень крутым поворотом их встретил очень яркий солнечный свет; Сет так отвык от солнца, что долго щурился да моргал, а его глаза наполнились слезами. Он не видел, где находится: вокруг росла трава, а он был у самых ее корней. Его взгляд упирался в гравий и в раскачивающийся полог травяного леса. Муравьи посоветовали ему влезть на розовый куст. Осторожно наступая на самые толстые и длинные шипы, он вскарабкался – так грабитель влезает по выступам крепостной стены в замок. Когда же он оказался на самом верху и взгляду его уже ничто не мешало, он увидел, что находится в обнесенном высокой стеной саду: вдоль кирпичной стены на солнышке росли, сплетясь ветвями, фруктовые деревья; здесь были разбиты газоны и стояли каменные скамьи, а вокруг, на сколько хватало глаз, расстилались лужайки цветов, овощные и ягодные грядки. Все это было непривычно огромных размеров, и у Сета сильно закружилась голова, и, чтобы не видеть ужасных малиновых лепестков роз, широких, как персидские ковры, и сверкающего травяного леса, широкого, как Ла-Манш, ему пришлось ухватиться что есть сил за листок и закрыть глаза.

Представьте, что над вашей беззащитной головой подвешено на канате твердое, глянцевитое, красное, тяжелое яблоко, напоминающее Альберт-холл[39]. Представьте теперь, какой ужасной должна показаться вам шарообразная глыба, вся в красивых густо-пурпурных полосках, прожилках, мягкая, с зелеными краями, изборожденная складками и щелями, – блестящий на солнце капустный кочан, готовый лопнуть, который пора уже срезать. Сет ощутил разом ужас, смятение и восхищение, вообразив себе ту неимоверную силу, которая вызывала этот буйный рост. Он спустился на землю и поблагодарил муравьев за доброту. Он решил остаться жить в саду, пока не изыщет способа вернуть себе прежний облик и не сумеет выручить товарищей. Он решил, что без труда сможет укрыться здесь от госпожи Коттитоэ Пан Демос, если она, конечно, не владеет особым волшебным способом, который позволит его обнаружить. От этой мысли он немного приуныл и поспешил уйти подальше от стен замка и скрыться в травяном лесу, словно надеясь удалиться из сферы ее влияния. «Мне помогли муравьи, – сказал он себе. – Возможно, встретятся и другие помощники, которые меня подбодрят».